Хитман - [35]

Шрифт
Интервал

Но на территории все было неудачно. Шоу начинались позже срока, было много грязных концовок и ударов ниже пояса. Ничего так не бесило Стю, как когда один рестлер раздвигал ноги другого и наносил удар тому в промежность. Каждую ночь он требовал прекратить эту практику, но все было бесполезно.

Я немедленно принялся исправлять ситуацию. Когда я спрашивал об ударах ниже пояса у парней, каждый отвечал: " Это идея Брюса ". Я качал головой и просил прекратить эти удары. Другой проблемой была кровь в открывающих матчах: что же нужно было сделать в мэйн - ивенте, чтобы переплюнуть это ?

Большую радость доставлял Дэвид Шульц, чьи комичные перепалки с Эдом Уэленом сделали его персонаж очень привлекательным. Фоли и его друзья хилы предали Шульца на ТВ - шоу, что превратило его в популярнейшего фэйса, которого так не хватало на территории. Том и я провели дома всего 10 дней, когда он снова выбил колено. Когда рестлеры получали травмы, Стю продолжал платить им, что говорило о его щедрости и великодушии, а травма Тома, возможно, стала прямым следствием его последнего матча с Маской Тигра.

А тем временем, в районе Рэмсей города Калгари в каждом уголке царила любовь. Диана и Дэйви стали не разлей вода. А однажды Том сообщил мне, что он женится на Мишель, и попросил быть его шафером.

Они выбрали день, 25 марта 1982 года - это был день рождения Джули. Я сказал Джули, что пока не собираюсь следовать примеру Тома, что сделало нашу поездку с молодыми довольно неловкой. На парковке у муниципалитета какой - то пьяный бродяга бросил Тому вызов на бой, и тот уже был готов дать наглецу отпор. Но Мишель попросила: " Пожалуйста, Том, только не в нашу свадьбу ! " Он улыбнулся и отшутился. Маленькая победа Мишель в заранее проигранной войне. Я успокоился, но подумал, что ей надо быть готовой всегда держать этого пса на поводке.

Я понимал, что Джули было обидно видеть, как выходит замуж ее младшая сестра, в то время как наше с ней будущее было покрыто туманом.

Хотя Том еще хромал после операции на колене, в апреле он все равно решил отправиться на Ближний Восток со мной. После целого дня ожидания в Нью - Йорке мы сели на рейс Пакистанских Авиалиний в Дубай. Когда я получше взглянул на мой билет, я заметил, что нас ожидают посадки в Париже, Франкфурте и Каире - Шимма купил билеты на самый дешевый и неудобный маршрут. Том был взбешен. По крайней мере, нам не пришлось пересаживаться на другие самолеты ни разу. Самолет был переполнен, а мое сидение даже не откидывалось. Из еды нам предложили только по маленькому стаканчику колы и бледную курицу в соусе карри. Когда мы приземлились в Каире, я взмок и смертельно устал.

Самолет проторчал на взлетной полосе целых четыре часа в целях безопасности ; вооруженные солдаты не выпускали из самолета никого. Наконец нам разрешили взлететь, но, когда мы приближались к городу, пилот сообщил, что песчаная буря накрыла взлетную полосу. Нас отправили в Карачи. Два дня в полете, и где мы в итоге оказались ?

В 2 утра Том и я спустились с самолета, сходя с ума от усталости. Он то хромал, то прыгал на здоровой ноге. Мы нашли какого - то сотрудника аэропорта, который сообщил нам, что мы не сможем вылететь в Дубай, пока утром не откроется билетная касса. Нас отвезли на крошечном фургончике в гостиницу при аэропорте Карачи, где нас разместили в единственном свободном номере.

Я лежал некоторое время на свое половине кровати, слушая храп Тома, который напоминал звук работающего мотора. Мои веки отяжелели, и вдруг в моих объятиях лежала Джули, она положила свою голову мне на грудь, а я рассказывал ей о кошмаре, который мне с Томом пришлось пережить в Карачи, Пакистан, и ... постойте. Мы все еще были в Карачи, а первый луч солнца бил мне в глаза ! Я открыл глаза, и увидел, что это голова Тома лежала на моей груди. Я начал безудержно смеяться. Он открыл глаза, и я слегка ударил его локтем по голове: " Что ты себе позволяешь, Том ? " Он вернулся на свою половинку в мгновение ока.

Дубайский Международный Отель оказался красивее любого миража в пустыне. Том вышел из роскошного номера мистера Шиммы и холодным голосом произнес: " Он хочет видеть тебя ".

Шимма объяснил, что время тура сократили с пяти дней до трех и что он сможет оплатить мне только половину обещанной суммы. Я закрыл за собой дверь, проклиная этого человека про себя. Я сказал Тому, что мне урезали зарплату вдвое, на что он изумленно ответил: " Значит бонус в 1500 долларов, который он мне обещал, - это твои деньги ". Я вернулся обратно к Шимме: " Если вы можете дать бонус Динамиту, значит, вы можете оплатить и мою работу в полном размере ". Этот червяк заметно занервничал, сделал вид, что пошутил, и рассчитался со мной в полной мере.

Я был удивлен, узнав, что меня хорошо знают в Дубае ; шоу Stampede Wrestling было здесь одним из самых популярных ТВ - шоу в течение многих лет. На пресс - конференции на следующий день я ответил на несколько вопросов о моем знаменитом отце, а когда от меня отстали, я нарисовал карикатуру на мистера Азима, одного из промоутеров, маленького человечка, с большим, длинным носом и большими, опухшими глазами, который был похож на восточную версию Розовой Пантеры. Я подвинул карикатуру к Тому, который тут же прикрыл лицо, чтобы скрыть смех. Картинку передали дальше, и скоро все рестлеры смеялись, даже Иноки. Каким - то образом карикатура оказалась в руках самого Азима, который стоял на подиуме, обращаясь к репортерам. Он остановился на полуслове, поднес бумажку к глазам и спросил: " Кто это ? " Рестлеры зашлись в истерике, а репортеры так и не поняли, почему.


Рекомендуем почитать
Из России в Китай. Путь длиною в сто лет

Воспоминания Е.П. Кишкиной – это история разорения дворянских гнезд, история тяжелых лет молодого советского государства. И в то же время это летопись сложных, порой драматических отношений между Россией и Китаем в ХХ веке. Семья Елизаветы Павловны была настоящим "барометром" политической обстановки в обеих странах. Перед вами рассказ о жизни преданной жены, матери интернациональной семьи, человека, пережившего заключение в камере-одиночке и оставшегося верным себе. Издание предназначено для широкого круга читателей.


«Мы жили обычной жизнью?» Семья в Берлине в 30–40-е г.г. ХХ века

Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.


Последовательный диссидент. «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой»

Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.


О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии

О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.