Хищность - [32]

— Почему ты не сказал, что вы с ним знакомы? Ты ведь понял, что я была с Димитрием еще тогда, когда впервые увидел мою татуировку? — я обжигала Романа гневным взглядом и сквозь зубы цедила каждое слово, с трудом сдерживая пылающую в груди ярость.

Мне хотелось кричать на этого несносного мужчину, бить кулаками в его грудь и плакать у него на плече, но слишком близко стояли остальные свидетели прошедшего состязания — схватки Романа и Димитрия.

— А что такого, Элена? Что изменилось? Да, я знаю Димитрия и знаю очень неплохо, — мужчина внимательно наблюдал за моей реакцией, и я это понимала, но была не в силах скрыть тот шквал эмоций, который нахлынул на меня. — У каждого из нас есть свое прошлое, девочка. И пришло время тебе забыть о нем.

Мысли путались и разбегались. Все, о чем я думала, — он был здесь, в лагере. Я хотела исчезнуть, спрятать Арию, хотела убить его или умереть самой. Горячая волна чувственных воспоминаний согревала мое тело. Я изо всех сил старалась отбросить их, но не могла. Димитрий был рядом. Такой же опасный, такой же необузданный и грубый и такой же невероятно-привлекательный и зверски красивый, каким я его помнила.

Роман взял меня за руку, легонько коснулся моей ладони, и мне показалось, что это было неправильным. Я резко развернулась и, расправив плечи, двинулась в направлении своей палатки. И только услышала в спину:

— Он здесь не один, Элена. С ним женщина.

Я не повернулась, ни единым жестом не дала понять Роману, какую боль мне причинили его последние слова. Я оставила это себе. Димитрий со своими самками, его беспринципностью и грубостью — ничего не изменилось. Тогда я не сомневалась, что приехал он именно за мной. А то, что этот беспощадный хищник притащил в лагерь свою новую подружку, только подтвердило мое мнение: зверь остался прежним.

Димитрию стала совершенно безразлична я. Ему не было абсолютно никакого дело до моей дочери, зачатой не без его участия. И, вероятно, со временем я даже смогла бы смириться с его присутствием в лагере, если бы не она…

Когда я впервые увидела Лиссу, просто не могла поверить в то, что она реальна. Она вся казалась мне невероятным произведением искусства. От макушки до кончиков пальцев ног Лисса излучала радость и здоровье. Она не имела ничего общего с мерзким миром хищников или отвратительно-правильным миром вегов. Эта девушка была другая. Вольная. Живая. Красивая. Невероятно красивая. Как и Димитрий. Женщины смотрели на них и перешептывались о том, что пару прекраснее этой невозможно вообразить. А я оставалась в тени, разъедаемая изнутри своими переживаниями и ревностью.

Я старалась держаться как можно дальше от Димитрия и его новой пассии. Но судьба-злодейка нарочно сталкивала нас в самых неожиданных местах, сводила, что называется, нос к носу. Впервые это случилось на лесной тропинке около лагеря. Они показались из-за поворота так близко, что у меня не оставалось ни малейшего шанса раствориться меж сосен. Воздух пропал, а, может, тело предательски отказывалось повиноваться мне и совершать новый вдох. Лисса дружелюбно улыбнулась и кивнула, а он… Димитрий прошел мимо меня с таким безразличным видом, будто я была муравьем, мелким, совершенно безразличным ему насекомым.

Я помню, как украдкой наблюдала за ними, гуляющими за руку, купающимися и весело хохочущими, и мне становилось невыносимо больно. Я смотрела на Лиссу, на ее ангельский лик, который был настолько совершенен, что я не могла даже вообразить подобное до знакомства с ней. И мне было так плохо… Невольно сравнивая себя и ее, я глядела в зеркало, которое было немногим больше моей ладони, и видела самую обыкновенную, чуть симпатичную девушку, ничего особенного из себя не представляющую. А потом смотрела на Лиссу, и сердце останавливалось.

Я сидела на краю обрыва. Хотелось закурить. Хотелось выпить чего-нибудь очень крепкого, того, что Димитрий часто наливал мне во времена нашего с ним общего прошлого. Хотелось, чтобы он просто был рядом. Слезы текли по щекам. И никто не приходил ко мне. Я осталась одна. Я представляла, как прыгаю с обрыва, думала, что моя жизнь была лишена смысла, но слышала голос внутри себя, который громко и очень настойчиво повторял имя дочери. Ария.

Я встала и на нетвердых ногах поплелась к палатке.

— Все в порядке, Элена?

Я окинула пустым взглядом проходивших мимо знакомых и безразлично кивнула. Мозгами я понимала, что равнодушие Димитрия было для меня благом. Но упрямое сердце оказывалось верить в то, что мой хищник забыл меня.

Влажной пенной губкой я намыливала потный круп лошади, когда почувствовала на себе его свирепый хищный взгляд. С противоположной стороны загона на невысокой бревенчатой изгороди сидел Димитрий. Его глаза скрывали зеркальные очки, поэтому, когда я испуганно посмотрела в сторону хищника, всем, что я смогла увидеть, было мое собственное взволнованное отражение. Зачем он пришел? Что Димитрию нужно? Я не сомневалась, что глядел Бешеный именно на меня, но не могла найти этому непосредственное подтверждение. Не смотря на то, что за моей спиной было несколько человек, занимавшихся заготовкой сена, шестое чувство убеждало: Димитрий наблюдает только за мной.