Хищники для преисподней - [39]

Полковник молчал, не осмеливаясь возразить, так как знал, что До в чем-то прав.

— Поскольку мы вооружены, а вы достаточно спокойный и разумный человек, то в ваших интересах подчиниться, — заговорил Раввак. — Вы пойдете с нами и без глупостей. Вы даже любезно откроете нам путь.

Грин флегматично отхлебнул виски.

— А если я откажусь?

Улыбка До стала жестокой.

— Если вы откажитесь, — заговорил он, — если вы захотите изображать из себя героя, английской королеве придется назначить другого советника при дворе Его Высочества султана Омана.

— Понимаю, — согласился Грин.

На этот раз улыбнулся он. Его улыбка была холодной и безликой, как у актеров на гастролях.

— Кто вы?

Нога Раввака покачивалась, словно метроном. Снаружи послышался рев самолета, стены задрожали. Несмотря на то, что каждая минута работала на полковника, До согласился поговорить. В глубине души он желал только этого поговорить…

— Полагаю, вы слышали об эмире Аль Факире, претендующем на трон Омана, и его мушире Ад Дибе?

Голубые глаза Грина остались холодными, темный цвет его лица нисколько не изменился.

— Ах, вот оно что! Коммандо мятежников, — констатировал он.

— Как вам будет угодно.

— Если я подчинюсь и пойду с вами, если открою вам путь… любезно, как вы того требуете, что будет потом?

— Ничего неприятного для вас.

Очевидно, ответ До не удовлетворил полковника. Он снова отхлебнул виски, и Раввак заметил, что он тоже хочет пить. Сириец подошел к Грину, взял стоявшую у ног англичанина бутылку, поискал глазами стакан. Не найдя его, он вытер губы рукавом формы, хлебнул из голышка и протянул бутылку До, который жестом отказался.

От такой вульгарности Раввака лицо полковника скривилось в брезгливую гримасу. До показалось, что этот человек стал менее дружелюбен к «родне», к которой он отнес его и сирийца.

Вдруг британский офицер протянул пустой стакана так, как он, вероятно, делал это перед своим адъютантом или слугами. Раввак лукаво взглянул на До. Сириец повернулся к Грину спиной и поставил бутылку «Спей Рояля» подальше от офицера.

— Сожалею! — процедил он сквозь зубы. — Мы по своей воле завербовались в армию Ад Диба, мы свободные люди… А не холуи вашего превосходительства.

Полковник едва сдержался, бросил в стену стакан, который разбился на мелкие осколки, и сцепил покрытые белым пушком пальцы на животе. В кабинете была мертвая тишина, демонстрация силы накалила обстановку до предела. Время все больше и больше работало на Грина, и он это знал. Быть может, он ждал своих офицеров!

Полковник посмотрел в фиолетовые глаза До, но отвел взгляд и прикрыл веки.

Побежденный англичанин постарался скрыть свое поражение.

— Давайте подведем итог! — предложил он. — Вы говорите, что принадлежите к банде Ад Диба и Аль Факира. Вы пришли сюда, чтобы справиться о моем здоровье, и требуете, чтобы я пошел с вами, открыл вам путь…

— Совершенно верно!

На лице Раввака промелькнула злобная ухмылка. Грин посмотрел на сирийца, потом на До и снова уставился на ковер.

— И вы утверждаете, — продолжил Грин, — что если я подчинюсь, со мной ничего не случится. Я это понимаю, но хотел бы узнать ваши намерения перед тем, как принять решение.

— Это зависит от вас, — ответил Раввак.

— Но…

— Зависит от вашего поведения.

Грин усмехнулся, заскрежетав зубами.

— Порочный круг, а! Мы выйдем отсюда?

Раввак сунул руки в карманы, сделал два шага к англичанину и остановился, расставив ноги.

— Мы выйдем, — подтвердил он. — К тому же, у нас есть выбор. Либо, как мы предлагаем, по-хорошему через дверь, либо…

Сириец показал на окно и добавил:

— Конечно, в этом случае вы будете… Скажем, без сознания…

— Думаю, я предпочел бы последнее решение, — сказал Грин.

Безупречный английский двух солдат, разговоры вместо того, чтобы действовать, отсутствие всякой жестокости, казалось, ободрили Гордона Грина. Он задавал себе вопросы на их счет, но так и не смог найти удовлетворительных ответов.

— У вас значительное преимущество передо мной, — заговорил полковник. Вы знаете, что со мной будет, как только я окажусь в руках Ад Диба.

До снова дружески улыбнулся ему.

— Вы правы, полковник! Мы знаем это. Что касается приказа, он сказал: «Привезите его живым!» Потом… Видите, я — добрый малый… Потом, Ад Диб потребует за вас выкуп.

— Выкуп! Ваш мушир сошел с ума! — воскликнул Грин. — Он думает, что британское правительство забеспокоится о такой пешке, как я… Чушь!

— А кто сказал о британском правительстве? Выкуп предъявят султану.

Полковник заморгал.

— Султану! Вам известна сумма выкупа? — спросил Грин.

— Да! За вашу жизнь он потребует полный нейтралитет армии и британских подразделений в Маскате.

— Я не понимаю.

— Это так, полковник! Султан не станет рисковать дружбой с Лондоном… Он примет… недельное перемирие. Этого времени будет достаточно для того, чтобы люди Ад Диба расположились здесь. Потом все произойдет очень быстро. Ад Диб войдет во дворец, потребует отречения султана Кабуса. Его заменит Аль Факир, и воцарится порядок.

Полковник удивленно приподнял брови, наморщил лоб.

— Безумие! — вскричал он, выйдя из своего невозмутимого состояния. Безумие! Оман не продается! Кабус проконсультируется с Лондоном, и Лондон не продаст эту страну, даже за мою жизнь.