Хищники - [29]

Из спальни молодёжь выбралась только к полудню. Старый лорд пытался напустить на себя суровый вид, но лицо его непроизвольно расплывалось в довольной улыбке. Два старика встретили молодых в столовой. Увидев их вместе, Вульф с ходу сообразил, что к чему, и, посмотрев на Флорис, развёл руками.

– Похоже, эти двое нас переиграли. Что скажешь?

– Старый хитрец, – погрозила она изящным пальчиком дяде и тут же, подбежав, поцеловала его. – Но я люблю тебя. Спасибо.

Лорд прижал племянницу к груди и весело рассмеялся.

– Ох и напьюсь я на этой свадьбе!

Вульф подошёл к дворецкому и, с размаху хлопнув его по плечу, спросил:

– Ну что, доволен? Добился своего, старый пройдоха!

В ответ Гунтар чуть склонил голову и громко произнёс:

– Всегда рад быть полезным, милорд.

Свадьба была назначена через месяц, в течение которого молодые почти не расставались. Всю подготовку взяли на себя родственники и слуги, оставив их наслаждаться покоем и счастьем.

Эту свадьбу запомнила вся столица. Десять дней длились развлечения и веселье. Брак этот был благословлён королевской четой и освещён верховными жрецами, что делалось только в исключительных случаях.

После свадьбы молодую чету отправили в свадебное путешествие, из которого они вернулись совсем другими. Вульф, полностью оправившийся от раны, и Флорис, сияющая и счастливая. В походке и движениях её появилась плавность и осторожность, а глаза сияли мягким, мечтательным светом.

С первого взгляда Гунтар всё понял и, усмехнувшись, поздравил старого лорда. Услышав его слова, Флорис покраснела.

– Как вы догадались?

– Для этого не нужно быть магом, – ответил старик, – когда вы доживёте до моих лет, вам тоже многое будет видно.

Эта новость мигом облетела всю столицу, и молодым пришлось в течение двух недель принимать поздравления и выслушивать пошлые пожелания. Наконец Вульфу это надоело. Вызвав однажды утром Гунтара, он велел собираться в дорогу.

– Куда? – спросил Гунтар.

– Пора заняться делом, старина. Нас ждёт замок. Хотя, наверное, он никогда уже не будет таким, как раньше.

– Кто знает, милорд, – загадочно улыбнулся старик и вышел отдать необходимые указания.

Отъезд откладывался три раза под каким-либо предлогом, пока однажды Вульф, потеряв терпение, не приказал седлать коня.

– А графиня, милорд? – удивлённо спросил Гунтар.

– Приедет, как будет готова. Я больше не могу сидеть здесь взаперти. Хватит!

Поклонившись, Гунтар ответил:

– Потерпите до завтра, милорд. Клянусь, завтра мы уедем, даже если в оглобли мне придётся запрячь всех служанок графини.

– Надеюсь на тебя, старина, – проворчал Вульф, швыряя хлыст в угол.

Весь день он рычал и огрызался как рассерженный пёс. Досталось всем, а одного из незваных посетителей, менестреля, задумавшего сложить балладу о его подвигах, просто спустил с лестницы.

Резной стол разлетелся в щепки, когда на его столешницу опустился стальной кулак стражника. Сообразив, что тянуть больше нельзя, Гунтар моментально собрал в дорогу всё необходимое, и ранним утром карета, запряжённая шестёркой породистых скакунов, понеслась по направлению к побережью.

Но чем ближе они подъезжали к бухте, тем мрачнее становился Вульф. Его не веселили шутки Фаруха и не радовали ласковые руки жены. Взгляд его становился всё более мрачным, а на лице ходуном ходили желваки.

Только Гунтар делал вид, что ничего не происходит. Он подшучивал над слугой и развлекал рассказами графиню, не обращая внимания на свирепые взгляды своего воспитанника.

Когда карета подъехала к памятному холму, Вульф приказал остановиться и вышел из кареты.

– Я пройдусь, – глухо сказал он и медленно побрёл к вершине. Возница, подчиняясь молчаливой команде Гунтара, шагом направил лошадей следом. Вульф шёл, опустив голову и вперив взгляд в землю.

Ему тяжело было видеть эти развалины. Все воспоминания разом нахлынули на него, и сердце воина сжалось от боли. Память – благословение и проклятие рода человеческого. То, что не даёт отвлечься и радоваться сегодняшнему дню. То, что может жечь не хуже раскалённого железа. То, что может радовать.

Одолеваемый такими мыслями, Вульф не заметил, как оказался на вершине холма. Остановившись, он с трудом заставил себя поднять голову и замер, поражённый увиденным.

На месте памятных развалин высился беломраморный дворец. Такой, каким помнил его он, Вульф, и каким мог помнить его только один человек. Величественные башни смотрели бойницами на все стороны света, стена была очищена и восстановлена, ров углублён и заполнен водой, а подъёмный мост опущен, словно приглашая войти в широко распахнутые ворота.

Замерев и боясь моргнуть, Вульф смотрел на всё это и не верил своим глазам. Послышались шаги и шорох. Гунтар и Флорис встали рядом с ним.

– Ну как? Похож? – спросил Гунтар, и голос его предательски дрогнул.

– Да! – тихо выдохнул Вульф и повернулся к Гунтару. – Так вот почему ты удерживал меня! Тянул со всеми делами и отправил в путешествие. Ты знала? – спросил он жену.

– Конечно. Мы хотели сделать тебе подарок.

– Вам это удалось, – тихо ответил Вульф и, поцеловав жену, повернулся к Гунтару. – Спасибо, старина. Я не знаю, что ещё могу сказать. – Он порывисто обнял старика, и Флорис увидела слёзы на глазах мужа. Он плакал, не стыдясь своих слёз.