Хищники - [19]

Продолжая ворчать, Гунтар бросал в котелок одному ему известные травы, помешивая своё варево. Дождавшись, когда отвар закипит, он снял котелок и, процедив жидкость, поставил её остывать. Подойдя к Вульфу, он достал пуховое лебединое перо и поднёс его к губам юноши. Пух едва зашевелился.

– Дышит, – улыбнулся старик. – Идите сюда. Скопа, берись за плечи. Мира, держи спину, – скомандовал он, берясь за рукоять ножа. Одним плавным движением старик извлёк нож и хотел отбросить его в сторону, как вдруг Мира охнула, указывая пальцем на лезвие. Взглянув на нож, старик громко выругался: – Вот ублюдок, проклятая порода! Мало ударить в спину, нужно ещё и отравить.

– В чём дело? – спросил растерянный Скопа.

– Смотри сам, – сунул ему под нос лезвие ножа Гунтар.

Взглянув на нож, Скопа почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке. Кровь на клинке моментально свернулась и приобрела зеленоватый оттенок. Гунтар вышел на свет, рассматривая нож.

– Болотная гадюка. И где только они набрали этой гадости в таком количестве?

Положив нож на подоконник, он вернулся в кладовую. Снова послышался звук передвигаемых горшков, и старик вернулся с маленькой склянкой в руке.

– Он умрёт? – спросил Скопа звенящим от напряжения голосом.

– Раз не умер до сих пор, должен выжить. Кажется, ему повезло. Яд был старый, почти высохший, иначе мы бы уже складывали костёр.

Пока мужчины говорили, Мира смачивала и промывала рану, из которой медленно сочилась кровь. Гунтар молча протянул ей склянку и повернулся к Скопе.

– Тебе нужно вернуться. Доложить обо всём и уладить дела. Объясни своему магистру, что он не предатель. Она подождёт тебя здесь, – кивнул он на Миру, – езжай!

– А он? – с беспокойством спросил Скопа.

– Его место здесь. Он здесь родился и, если суждено, здесь и умрёт.

– Его нужно в столицу. Там лучшие врачи!

– Если я не смогу его спасти, то никто не сможет.

– Почему?

– Просто поверь мне. У меня никогда не было своих детей. Всю любовь своего сердца я отдал ему. Мира – просто найдёныш. Я был добр к ней, но никого я не любил так, как его. Ступай. Готовь коня. Ты должен сделать всё, чтобы защитить его доброе имя.

Скопа молча кивнул и вышел из дома. Мира, обернувшись, посмотрела на Гунтара со слезами на глазах.

– Значит, просто найдёныш?

– Не обижайся. Тебя я подобрал уже сознательным человеком, помнящим, кто он и что за ним стоит. А его я взял в руки четвёртым после родителей и повитухи. Я не могу и не хочу сравнивать своё отношение к вам. Это разные вещи.

Голос старика, звучавший устало и немного грустно, стих, и в доме повисла напряжённая тишина.

– Наверное, ты прав, – тихо ответила девушка. – Я благодарна тебе за всё и даже люблю тебя, но понимаю, что ты сказал правду. Спасибо. Я на тебя не в обиде.

Она взяла плошку с чистой водой и направилась в комнату раненого. Проводив Скопу, туда заглянул Гунтар.

– Он уехал? – спросила Мира.

– Да. Просил передать тебе, что любит и просит дождаться.

– А куда я денусь? Он мой муж, – с лёгкой грустью улыбнулась девушка и поправила повязку. – Скажи, отец, почему он не умер? Яд должен был убить его.

– Ему повезло. Яд был старый и, похоже, стёрся о ножны. Кроме того, я вовремя сообразил, что нужно делать.

– Откуда ты знаешь этот яд?

– В кланах горцев пользуются не только мечём и кинжалом. Когда идёт борьба за власть, родственники начинают травить друг друга, как крыс. Это не только у нас так. Власть – слишком большое искушение для людей, впрочем, как и деньги.

Он склонился над тихо застонавшим Вульфом и, потрогав лоб, озадаченно покачал головой.

– Похоже, начинается лихорадка. Это плохо.

Выйдя из комнаты, он направился в кладовую. Порывшись в связках трав, он вернулся к очагу и принялся колдовать над котелком с водой.

* * *

Скопа гнал коня, не давая себе передышки. Меняя коней на подставах, он долетел до столицы ещё быстрее, чем добрался до побережья. Не переодеваясь с дороги, он проскользнул тайным ходом в кабинет магистра и с порога начал доклад.

Внимательно выслушав рассказ, магистр задумчиво покрутил в пальцах изящный стилет и неожиданно усмехнулся:

– Даже ваше самоуправство идёт на пользу стране. Уничтожен пират, за голову которого назначена награда в пять тысяч золотых. Это радует. А вот ранение его меня огорчает.

– Магистр. Боюсь, мне придётся огорчить вас ещё больше. Я и Вульф подаём в отставку. У нас есть кое-какие сбережения, что позволит нам спокойно прожить в тех развалинах до старости. Кроме того, я женился.

– Ну это я уже понял, – усмехнулся магистр.

– Откуда? – удивлённо воззрился на него Скопа.

– Плохой из меня был бы министр, если б я не умел слышать то, что недосказано, – ответил тайный советник и, внимательно посмотрев на Скопу, вдруг улыбнулся: – У меня есть идея получше вашей отставки. Если мне не изменяет память, там когда-то был маяк.

– Верно.

– Вот отсюда и спляшем. Эй, кто там?! – позвал он слуг, жестом отправив Скопу отдыхать.

Уже через несколько часов специальная карета, запряжённая четвёркой сильных лошадей, неслась к побережью, везя личного лекаря министра и поверенного в делах со специальным указом короля.

Через седмицу Вульф и Гунтар были перевезены в столицу. Старик-дворецкий ни на шаг не отходил от своего воспитанника. Скопа, передохнув, догнал карету по пути к побережью и остался в замке с Мирой. Юный слуга Вульфа, Фарух, ходил за Гунтаром по пятам, буквально заглядывая ему в рот. Любая команда старика исполнялась с молниеносной скоростью.