Хищник - [3]

Так оно все и продолжалось по сию пору. Власти, как всегда, выступили с успокаивающими заявлениями, только, судя по происходящему на улице, никто особо их не слушал.

Вообще – шутки фиговые! Кабак закрылся. Или, напротив, открылся, причем, вспоминая хозяйничавших там людей, прихожу к выводу, что персонал его к этому отношения не имел. По телевизору некогда сообщали, что вот такие типы в смутное время как раз и грабили всякие кафе и магазины. А очень, кстати, похоже!

Момент. А что у нас дома с едой? Ревизия шкафов и холодильника особой радости не доставила. Несколько быстросупов, крупы всякие – общим количеством около трех кило, консервы, пара бутылок виски. И все – я обычно себе еду на дом заказывал, а это исключительно на перекус хранилось. Несколько попыток заказать еду закончились вполне ожидаемо: трубку никто не взял. Что-то у нас со связью совсем хреново. Прихватив сумку побольше, топаю в магазин.

Ну да, один я такой умный… Первый магазин встретил меня запертыми дверьми и наглухо зашторенными окнами. Ладно, он тут не последний! А вот фиг – и второй закрыт. Подходя к третьему, слышу какой-то шум, выкрики. Заворачиваю за угол.

Ба-бах! Ох, ети ж твою мать! Падаю на землю (как всегда рекомендуют по телевизору) и осматриваюсь – что там?

А ничего хорошего. Из разбитой витрины какие-то суровые мужики в камуфляже вытаскивают чье-то хладное тело. Явно покойник – вон как кровища на асфальт капает! А мужики эти точно силовики! Автоматы, одинаковый камуфляж, рации. Пора, похоже, отсюда ноги делать.

– Стоять!

А вот интересно, когда пытаешься ползком двигаться – то как выполнять подобную команду? На всякий случай просто замираю на месте. Фиг их там разберет, возможно, у них искаженное понимание юмора.

Топот ног. Меня несильно пинают в бок.

– Встал и руки на виду!

Демонстрирую свои раскрытые ладони (надо же – почти не дрожат!), стараясь делать это спокойно.

– Что в сумке?

– Пусто. Я за едой шел, купить хотел.

Сумку сдергивают с плеча и выворачивают наизнанку.

– Документы!

– Пропуск только с собой есть.

– Давай!

Вытаскиваю из кармана закатанный в прозрачный пластик пропуск.

– Так… Карасев Денис Викторович?

– Он самый.

– На фото… похож. Где живешь?

– Лиственничная аллея, пять. Квартира пятнадцать. Четвертый этаж.

Собеседник поворачивается к своим товарищам. Те уже прекратили осматривать труп и неторопливо направляются к нам.

– Слышь, командир, это местный какой-то, рядом живет. За хлебушком наладился, а?

– Совсем, что ли, с горя охренел?

Меня окружают, снова заглядывают в сумку, прощупывают карманы.

– И впрямь пустой! Откуда только такие мудаки вылазят?

– А что случилось? – осторожно интересуюсь я.

– Ты откуда взялся такой наивный?

– Аврал у нас… почти неделю с работы не выходили, даже спали там!

Один из подошедших, судя по отношению к нему окружающих, – тот самый командир, усмехается.

– Абзац всеобщий наступил!

– Война?

– Пока еще нет. Но не факт, что не наступит. Гражданское население почти все свалило, сегодня выезды перекрыли.

– А… а что же делать? Нас ведь должны вывезти тогда!

– Кому власть должна – всем простили! Пошли, ребята, у нас еще две точки остались.

Интерес ко мне утрачен: силовики пропуск вернули и разворачиваются спиной.

– Постойте! А как же магазин? Где я могу еды купить?!

– Вась, дай этому страдальцу че-нить.

К моим ногам падает пара банок консервов. И не оборачиваясь, автоматчики скрываются за углом.

Как-то это все… они же человека только что убили! Должна ведь приехать полиция, осмотреть тут все, протокол какой-то написать… А я? Что я должен делать? Свидетель? Но ведь толком ничего не видел!

Подобрав банки, обхожу мертвое тело и заглядываю в разбитую витрину. Да, тут ловить нечего. Похоже, магазин обчистили под ноль – полки пусты. Только несколько бутылок с минералкой валяются в разных местах. Что же, выходит, этот убитый чего-то там с силовиками не поделил? Вот они его и грохнули и нимало при этом не смутились. Блин, как-то стремно даже в магазин заглядывать… но нужно! Ведь по словам этих самых мужиков такое положение сейчас повсюду.

Перебираюсь через подоконник, стараясь не порезаться об осколки разбитого стекла. Так, бутылки убираем в сумку! Что тут еще есть? О, сигареты! Так я ж не курю! А вот тут вовсю заголосила внутренняя жаба: «На халяву же! Хозяев нет – бери!»

Ищу глазами терминал, сжимая в руке кредитную карту. «Ты че, баран?! Охренел? Какой, на хер, терминал – тут мертвяк у входа валяется!» М-м-да… что-то я вправду… малость того. Карту в кошелек, кошелек в карман. Блок сигарет туда же – в сумку!

Хлеба нет. И консервов тоже больше никаких. Тут, похоже, не первый день шуруют – все повымели начисто. Воду не взяли: сомнительно, чтобы кто-то сейчас озаботился диетой. Ладно. Вот детское питание – пойдет? Ну, детям можно, значит, взрослым тоже не возбраняется. Однако хорош я буду, завтракая «Агушей»!

Что-то неслабо грохнуло за углом, враз оборвав мои размышления. Дурак, тут стреляют по-взрослому! Пора ноги делать!

Уже забежав в подъезд, вспоминаю, что же именно не давало мне покоя все это время. Шеврон у командира на рукаве. За все время своей недолгой службы в штабе батальона нагляделся я на всяких разных посетителей. Офицеры и солдаты, обычная пехота и всякие непонятные части – многие из них носили всевозможные нашивки и эмблемы. Объединяло их одно – там не имелось никаких иностранных букв. А здесь, поскольку маячила эта самая эмблема прямо перед моим носом, разглядеть ее удалось достаточно хорошо. И на ней имелись самые что ни на есть латинские буквы! Щиток, на котором изображен меч, перевернутый рукояткой вверх и надпись «BEAR». То бишь медведь, если на русский язык перевести. И где это в российской армии такие части? Сильно сомневаюсь, что и в полиции есть подобное подразделение. А за всякие там спецслужбы и вовсе говорить нечего, у них такое не приветствуется, насколько я знаю.