Хищник. Если его можно ранить - [5]

Всем было явно не по себе.

А хорошо бы еще «фрэйлинку», прежде чем влезть в скафандр…

Атмосфера на станции оказалась в порядке. Все индикаторы систем жизнеобеспечения светились зеленым. Все как обычно – вот только на борту ни души, а где-то на станции прячется вырвавшийся на волю яутжа.

Все были в боевых скафандрах с защитными масками и датчиками состояния бойца. В случае надобности гибкая оболочка скафандра могла стать твердой, как броня. Винтовки бойцов могли стрелять плазмой, лазерным лучом, микроточечными цельными боеприпасами и взрывчатыми наноснарядами.

Казалось бы, все это должно было внушать уверенность, но…

– Оставайтесь на открытом канале, – сказала Хэлли. – Он все равно знает, что мы здесь.

– Движения не наблюдаю, – доложил Тью. Его голос звучал тоньше, чем обычно – на грани срыва.

– На приборы не полагаться, – напомнила Хэлли. – Смотреть вперед. Окей, пошли.

Проводив взглядом Тью, Эннинг и Роджерс, устремившихся вправо, она повела Розартц с Ширманом налево. Тройке Хэлли предстояло первой достичь вычислительного центра станции, но путь туда лежал через несколько лабораторий и жилой отсек.

Хэлли вывела на дисплей маски показания детекторов тепла и движения, но одним глазом продолжала смотреть вперед. Ей еще не доводилось сталкиваться с яутжа, но она знала: они – прирожденные воины, а их технический прогресс порой движется вперед непредсказуемыми семимильными шагами. Их костюмы-невидимки были давно знакомы и изучены, но как этим тварям порой удается обмануть детекторы движения и тепла, пока что не сумел разобраться никто.

– Сержант?

– Чисто, – откликнулся в ухе ровный голос Тью.

– Сохраняй хладнокровие, – сказала Хэлли, тут же пожалев о выбранных словах. Однажды ей сказали, что она холодна, как глыба льда, и этот упрек здорово задел ее за живое. «Фрэйл» леденил кровь и притуплял чувства, и Хэлли не на шутку опасалась остаться холодной и бездушной на всю жизнь.

Гробовая тишина вокруг внушала тревогу, будто затишье перед бурей. Сердце бешено билось в груди. В наушнике раздался негромкий предупреждающий звон, и скафандр впрыснул ей в кровь седативный препарат для успокоения нервов.

Они двигались по коридорам, проверяя каждое помещение, останавливаясь перед перекрестками и заглядывая за угол при помощи камер микродронов. Шли осторожно, но быстро: чем дольше они задержатся на борту, тем вероятнее встреча с яутжа. Станция была не из больших, но достаточно велика, чтобы заплутать.

Хэлли надеялась, что яутжа ранен. Или, может, смылся, спрятался при появлении людей, увидев, что их больше…

«Ну да, жди – спрятался», – подумала она. Все, что она знала о яутжа, подсказывало: он скорее будет рад такому вызову и даже не подумает скрываться.

– Лаборатория справа, – сказала Розартц.

Дверь лаборатории была закрыта, но на дверной ручке и вокруг нее темнело большое кровавое пятно. Запекшаяся кровь потрескалась, отслаивалась от пластика хлопьями.

– Ширман!

Хэлли с Розартц разошлись в стороны, направив оружие на дверь. Ширман уперся в стену и взялся за ручку. Хэлли вывела на маски бойцов обратный отсчет. На счет «ноль» Ширман рывком распахнул дверь.

Хэлли затаила дыхание, готовясь нажать на спуск. Ничего. Ни шума, ни движения… только те, кто некогда мог шуметь и двигаться.

– Мать твою… – выдохнул Ширман.

– Тихо, – цыкнула на него Хэлли. – Кэлин, вы это видите?

– Да уж.

Голос Кэлина потрескивал в наушнике, будто он находился где-то далеко-далеко. Возможно, в каком-то смысле так оно и было.

Лаборатория площадью двадцать квадратных метров была битком набита рабочими столами, поддонами с химической посудой и контейнерами для хранения образцов, порой до жути необычных – биологических, механических и даже странных сочетаний одного с другим. И все вокруг было залито кровью, а с потолка свисало несколько тел. Человеческих. Тела, свисавшие вниз головой из дыр, пробитых в обшивке потолка, были страшно изувечены – позвоночники вырваны, вывалившиеся наружу внутренности растеклись по столам и по полу. Вдобавок обезображенные трупы едва заметно покачивались от перемены давления, вызванной открыванием двери.

– Шестеро убитых, – подытожила Розартц.

– Тью, что у тебя? – спросила Хэлли.

– Трупы, – откликнулся в наушнике голос сержанта.

– Сколько?

– Э-э… даже не знаю. Наверное… с дюжину.

– Окей, мы идем в вычислительный центр, – сказала Хэлли. – Если найдем по пути уцелевших…

– Уцелевших не будет, – вмешался в разговор Кэлин.

– Кэлин, прекратите засорять эфир, – холодно сказала Хэлли. – Вы мешаете. Мы в боевой обстановке, а вы в операции не задействованы.

Все трое покинули лабораторию, закрыв за собой дверь. На миг Хэлли задумалась о том, кем были эти люди и каково будет их близким. «Лучше им не знать правды, – подумала она. – Компания может просто сообщить, что их родные погибли от несчастного случая».

– Движение, – доложила Розартц. – Второй уровень, зона четыре.

– Тью, – заговорила Хэлли, – наблюдаем движение в твою сторону. Что видишь?

– А, дьявол! – заорала Эннинг.

В наушнике загрохотали выстрелы. Переключив на дисплей маски изображение с нагрудных камер бойцов, Хэлли увидела все, что произошло дальше. Сумятица, хаос, стрельба, ужас… и кровь. Эннинг на картинке с камеры Тью повела стволом винтовки вверх и вбок. Веер лазерных лучей хлестнул по переборкам, превращая их в решето; проводка, перебитая во множестве мест, заискрилась, будто звездное небо.