Хищник. Если его можно ранить - [113]

– Крови! Крови! Крови!

Остальные зрители тотчас подхватили ее клич.

– Крови! Крови! Крови!

Фикс посмотрел на других участников боев. Восемнадцать мужчин, одиннадцать женщин, один прооперированный гермафродит. Пятеро из них выиграло здесь по несколько матчей. Как один из них сказал ему на инструктаже, это был не римский цирк. Порой человек дрался с человеком. Иногда борцы со скамейки побеждали генетически модифицированных животных. Рядом с Фиксом сидела похожая на тролля женщина по имени Хельга, которая в прошлый вторник сломала шею орангутану. Ее раны еще не затянулись, но она поклялась вернуться на помост, как только снимут повязки, и «написать свое имя кровью любого человека или любой твари, которую выпустят из ворот. Попомни мое слово, новичок». Так она ему и сказала.

К доктору Франкенштейну здесь обращались не только животные. Мышечная масса Хельги досталась ей не от природы. Металлические штыри, поддерживавшие спину мексиканского борца, уж точно не входили в оригинальную комплектацию людей. Но рекрутеры Gameworld не сообщали об этом парням вроде Фикса, пока те не подписывали контракт. А это означало, что половина людей на трибуне участников была обычной, как и он сам.

Пару дней назад мексиканец завел с ним разговор об этом. «Им нужно, чтобы кто-то погибал, – философски сказал он, – ведь люди прилетают сюда не для того, чтобы смотреть на тупую борьбу. Никто не станет платить такие деньги за билеты на поединок двух амбалов, которые будут мутузить друг друга, но так и не выявят победителя. Хрена с два. К концу вечера на помосте должен оказаться труп. Чибе нужно поддерживать репутацию. Но… пошло оно все. Кто вообще хочет вечной жизни?»

Так все и было.

Фикс притворно улыбался, вполсилы выкрикивал боевые кличи, потрясал кулаками и чувствовал, как сердце гулко колотится в груди. Он много лет был солдатом, а до этого – драчливым уличным парнем. Он убивал из пушек, ножами, своими руками и живым уходил с усыпанных телами товарищей полей сражений. Но он никогда, ни разу в жизни еще так не боялся.

2

Тем вечером Фикса так и не вызвали.

И следующим тоже.

И следующим опять.

– Не переживай, – сказала Хельга. – Наступит и твой черед, дорогуша.

– Дождаться не могу, – солгал Фикс. Он не сомневался, что лгал и по более серьезным поводам, но не мог припомнить когда.

Жизнь на Gameworld была странной. Длительные периоды спокойствия и даже роскоши чередовались с изнурительными тренировками и шокирующим насилием. Каждый день.

Это был его шестнадцатый день. Он выяснил, что у большинства борцов первый бой состоялся лишь через месяц-другой. Конкуренция была невероятной – на ринге у Чибы хотелось засветиться абсолютно всем. Общую спальню называли «ведром скорпионов», и это прозвище казалось всем глупым и инфантильным, но отделаться от него они не могли. Об этом часто упоминали в прессе, а зрители могли даже купить себе право переночевать вместе с борцами. Некоторые – только особенно сильные или исключительно глупые – платили, чтобы тренироваться с командой. Всех остальных пугали формулировки об отказе от ответственности за возможный ущерб здоровью.

Борцы могли тренироваться в любое время. Бороться друг с другом, само собой, не разрешалось, но Чиба наладил бесперебойный приток спарринг-партнеров, которые готовы были в любой момент вступить в бой. Фикс часами наблюдал за тренировками других борцов, изучая их манеру двигаться, оценивая мастерство, прикидывая, сколько им давал врожденный талант, сколько – техника, а сколько – непосредственный опыт. Это был один из его талантов, возможно, самый полезный. Он умел читать людей. Он постоянно пользовался этим, когда рос в трущобах Гэри, в Индиане, где ему приходилось бороться за деньги на пропитание и содержание трех младших сестер, которых нужно было кормить, одевать и лечить, после того как их мать-одиночка подсела на иглу. Один судья предложил ему заняться боксом в местном спортзале, вместо того чтобы отправиться на полгода в колонию, и это пошло ему на пользу, ведь он научился побеждать даже более умелых бойцов. Другой судья предположил, что лучше ему отправиться в армию, чем на каторжные работы в шахтах на каком-нибудь астероиде, и это тоже сослужило ему прекрасную службу. И помогло ему остаться в живых, пока его двенадцать лет швыряли из битвы в битву по всей Солнечной системе.

К несчастью, это не помогло ему понять, что его бывшая жена спала почти со всеми, у кого был член, пульс и хороший кредитный рейтинг. Это застало его врасплох, как ее застал врасплох беспилотный планер UPS. Порой жизнь бывает чертовски иронична.

Загруженным утром пятницы он вышел на ринг с новым спарринг-партнером. Это был чернокожий парень с бритой головой и имплантатами в форме кошачьих глаз, которые должны были выводить противников из себя. Фикс редко смотрел оппонентам в глаза. Плохие бойцы не знают, куда смотреть, а хорошие используют свои глаза, чтобы обдурить тебя. Когда Фикс с партнером – Оулом – принялись ходить по рингу, Фикс сосредоточился на его теле.

Они двигались против часовой стрелки. Оул шел вперед, покачиваясь, перенося вес с ноги на ногу, при этом подпружинивая.