Хирургическое вмешательство - [57]

— Мы на МКАД, что ли, выбираемся? — нарушил молчание Жень.

— Угу.

«Интересно, кто у стфари Анса, — размышлял Ксе. — Санд говорил, у них строй родоплеменной. На главу рода не похож. Я, говорит, обещал — кто это при родоплеменном строе говорит «я»? Кроме главных дедов? Верховный жрец? Военный вождь?.. — тут Ксе чуть не фыркнул: застенчивый Анса меньше всего напоминал громилу из диких времён. — Но… сколько лет прошло? Пять? Шесть? Как он хорошо говорит по-русски…»

— А дальше чего? — допытывался Жень. — Прямо под Тверь поедем? В леса? — в голосе божонка прорезалось недовольство: дитяти каменных джунглей грозили лишить его привычной среды.

Ансэндар снова развернулся на переднем сиденье, устроившись лицом к ним.

— Нет, — ободряюще улыбнулся он. — Во всяком случае, пока. Мы поедем к Менгре. Я должен всё с ним согласовать.

— Кому?

— Менгра-Ргет Адрад-Катта раа-Стфари, — неторопливо, чеканно произнёс Ансэндар. — Он мой друг и… он верховный жрец. Последнее время ещё и вождь всех стфари… У него мастерская здесь за городом. Он кузнец, очень хороший. У вас жизнь совсем иная, и кузнецы почти не нужны, только иногда, некоторым людям, которые хотят что-то особенное. Менгра всё может…

Ксе замер.

…кажется, будто ты твёрдо стоишь на земле — на несокрушимой скале, которой нипочём ветер, воды и время. Она даёт опору и укрывает, она надёжна и беспредельна, она таит неизречённые силы. Ты знаешь её вплоть до мельчайших песчинок и трещин, и знаешь, что можешь вполне довериться ей.

Но так только кажется.

Ксе был умелым шаманом. Он давно, подражая Деду, научился ни на минуту не разрывать контакта с Землёй. Сон в стихии он полагал для себя приятной обязанностью; куда сложнее было сохранять связь, когда голову занимали посторонние мысли и тревоги. Жень устроил ему нервотрёпку, выбив из привычного порядка вещей, но благодаря квартире Льи Ксе восстановился. Сейчас шаман на привычный манер впускал в себя мысли и чувства великой стихийной богини, разрешая им стать фоном его собственных мыслей.

Матьземля дрогнула.

Нет, не сотряслась в чудовищной судороге, как бывает при ядерных испытаниях, как было в тот день, когда случился разрыв континуума — нет, она колыхнулась зыбко, неверно, туманом поднялась сама над собой и шелестящим песком низверглась в себя же. И успокоилась; но память мига, когда реальное стало призрачным, осталась в богине, заставляя её тревожиться.

Ксе попытался выровнять дыхание. Смутно он помнил, что когда-то, и скорее, недавно, подобное уже происходило; в теперешних ощущениях не было острой новизны. Впрочем, опасения они внушали и без того. Невозможно было понять, что происходит. «Надо спросить у Льи», — решил Ксе, отбросив сиюминутные счёты и ребяческую неприязнь. Бывают часы, когда гадюшник становится орденом, а иначе судьба ему быстро сгнить…

Ансэндар раскрыл мобильник, серый, как его куртка, и до смешного осторожным движением приложил к уху.

— Да? — сказал он. — Да, Менгра… Нет, всё в порядке. Пожалуйста, не беспокойся…

Тот что-то стал говорить, и говорил долго; Ансэндар слушал, утомлённо прикрыв глаза, в углах его рта таилась улыбка. Ксе быстро подбирал в уме слова, которыми можно было бы разговаривать с Льей, не слишком встревожив божонка и стфари. Взгляд его скользнул по донельзя привычной картине — и странно это было, смотреть, как непринуждённо разговаривает по мобильнику человек, лет пять назад, возможно, не ведавший о существовании телефонов. Привыкнуть так легко мог бы разве только ребёнок, но Ансе лет тридцать…

А потом шамана осенило.

— Лья, — сказал он.

— Что? — огрызнулся тот.

— Мы по этой улице уже проезжали.

Жень так и подскочил, уставившись на Ксе почти испуганно. Ансэндар, сказав в трубку «я приеду и всё расскажу», сложил её и окинул спутников настороженным взглядом.

— Минут десять назад, — уточнил Ксе.

— Знаю, блин! — рявкнул Лья.

— Что случилось? — тихо спросил Ксе.

Лья зашипел и вывернул руль, вписываясь в поворот.

— Какие-то с-суки… — выдохнул едва слышно. — Эти же, кто ж ещё… Задрипанная белая «девятка» и крутая «бэха» металлик. То одна, то другая. От самого вокзала, а может, и раньше, я раньше не замечал. А вот круг дал…

На заднем стекле были шторки. Жень сунулся разводить их, и Ксе изо всех сил ухватил его за руки; он знал, что удержать божонка не сможет, и рассчитывал только на его быструю реакцию и мозги.

— Какая разница-то уже… — обиженно пробурчал Жень, подчиняясь. — Засекли ведь…

— Мигалок нет, — сухо проговорил Лья.

— Ведут, — равнодушно сказал божонок. — За Кольцевой, что ли, брать хотят?

— Нас преследуют? — непонимающе проговорил Ансэндар.

— Да, — сказал Лья. — Жрецы вот этого… явления, — и дёрнул головой в сторону Женя.

«Это из-за них Матьземлю повело? — изумился Ксе. — Такого со стихией шаман-то не сделает, не то что жрец. Из-за стфари? Да если б из-за каждого стфари её так вело, они бы уже вымерли без всякой ассимиляции…»

— Что делать будем? — процедил Лья, и Ксе изумился куда сильнее — такого, чтобы самый компетентный на свете человек не знал, что делать и даже спрашивал у окружающих совета… — Очень я не хочу под суд по статье «терроризм», ребятки, — добавил Лья глухо. — Ну совсем не хочу. Оторваться, конечно, попробую, но они — профессионалы… Тут и богиня не особо поможет.