Хиромантия: практикум и реминисценции - [20]

Я прекрасно помню тот вечер в очаровательной гостиной, наполненной красивыми розами. Она выглядела цветущей и счастливой. Пока мы говорили, ей принесли посылку с красивой серебряной чернильницей и дружеским письмом, в котором король Эдуард поздравлял ее с днем рождения. Представьте себе, она забыла об этой дате, но король, с его обычной заботливостью, напомнил ей о дне рождения. И я уверен, что ни один подарок, отправленный им кому-либо, не приносил такого удовольствия, как в данном случае.

Перед моим уходом она подарила мне фотографию, которую я привожу в этой книге. Однако те, кто имел удовольствие встречаться с миссис Лэнгтри, согласятся со мной, что ни один снимок не в силах передать ее очарование, волшебное обаяние и ту сердечную доброту, которые приводили в восторг всех, кто знал эту женщину. Недавно я получил от нее письмо и как пример указанной душевной доброты привожу его в дословном виде:

«18, Двор регента, Гановер-Гейт, 15 апреля 1911 года

Уважаемый Хейро. Я с радостью узнала, что вы намереваетесь вернуться в Лондон. Честно признаюсь, что за прошлые десять лет все Ваши предсказания исполнились. Помните, Вы сказали, что мне не следует сопровождать мужа в Америку, хотя я уже тогда планировала мой тур по Штатам? Не найдя повода для осуществления Ваших опасений, я поступила по-своему. Но разразилась Бурская война, и случилось то, что Вы описывали мне, — скандал во время тура, о котором я теперь весьма сожалею.

Однако поймите и меня: наш спектакль и моя роль имели в Лондоне большой успех. Кто мог подумать, что перемены в политике превратят пьесу Синди Гранда в «аморальную тему»! Все газеты прошлись по нам тяжелой поступью, и я получила настоящий стресс от разразившейся травли. Иногда нам приходилось спасаться бегством и переезжать из города в город.

Однако самым интересным был следующий инцидент. Вы сказали мне, что будущим июлем я перенесу нервный срыв, связанный с лошадью. И это действительно случилось! Моя любимая кобыла Малума, управляемая Тодом Слоуном, на скачках за ливерпульский кубок упала и сломала плечо. Ее пришлось убить.

Пусть некоторые сочтут это сентиментальностью, но ее гибель так сильно повлияла на меня, что некоторое время я вообще не посещала скачек. Ах, Хейро! А сколько было других совпадений с тем, что Вы мне говорили, когда мы виделись в последний раз. Вы оказались правы даже в самых малейших подробностях.

Я решила написать Вам об этом и еще раз восхититься Вашей точностью прогнозов. Мне кажется, что поощрения нужны каждому — особенно тем, кто выполняет свое дело с гениальным мастерством. Если бы люди понимали в этом толк, то наш мир выглядел бы гораздо лучше.

Заверяю Вас в дружбе, искренне ваша

(подпись) Лили де Бэйз»

Глава 14. На борту американского корабля. Благодарные комплименты королевы Англии. Мадам Нордика и чай в отдельной каюте

Надеюсь, я не утомил читателей перечислением знаменательных событий моей жизни в Лондоне. Достаточно сказать, что из-за огромного напряжения в работе я серьезно заболел и провел три месяца в частной лечебнице на Девоншир-Стрит. Судя по учетным книгам, в свой первый сезон я консультировал около двадцати человек в день. И если взять рабочий год, состоящий из трехсот дней, то мне пришлось встретиться примерно с шестью тысячами людей, не считая вызовов на дом, на балы и званые вечера, где количество консультаций не поддавалось счету. Кроме того, помимо работы в салоне я дал около тысячи бесплатных консультаций тем людям, которые не могли оплатить мой гонорар.

Тем не менее, мне хотелось победить сразу на нескольких полях сражений. Оправившись от недуга, я решил отплыть в Америку. Уже через неделю мои друзья провожали меня на причале Ватерлоо, где я ожидал пассажирский катер с парохода. В группе провожавших были два моих доктора, Бланш Рузвельт и полдюжины других друзей. Там же на причале Бланш познакомила меня с мадам Нордикой, которая отбывала в Штаты на том же корабле.

Я не буду описывать мое путешествие, поскольку в те дни все они походили друг на друга. Меня угнетало лишь то, что я отправился в Штаты без рекомендательных писем, почти никого там не зная и совершенно не представляя себе быта американцев. В своем сердце я на всякий случай попрощался с доброй Англией. Над моей головой трепетал флаг другой страны, и я часто думал, влиял ли он на сознание тысяч путешественников, плывших из Англии в Америку. До этого меня не волновало, чей корабль везет меня через океан. Но взгляд случайно поднялся вверх, и я увидел звездно-полосатый флаг. Я инстинктивно посмотрел на нижнюю палубу. Там стояла толпа американцев. Почти бессознательно я начал анализировать и отмечать небольшие отличия между ними и подданными Британии. К слову сказать, фирма, которой принадлежал корабль, считалась одной из лучших в мире — «Америкам Лайн».

Позже, поговорив с другими пассажирами, я заметил, что многие англичане проявляли на борту излишний дух патриотизма. Существует ошибочное мнение, что американцы слишком агрессивны в своем патриотизме — что крик орла остается единственной музыкой для их ушей. Ничего подобного. Американские орлы шумят только за пределами своей территории, но дома ведут себя так же тихо и степенно, как англичане. Настоящий дух патриотизма проявляется у американцев только в связи с делами их нации.