Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение - [4]

За год до описанных событий психолог Джон Мани выступил перед ежегодным собранием Американского научного общества с сообщением о проведенном им потрясающем эксперименте. Еще в 1955 году Мани заявил, что в тендерном отношении новорожденный младенец – это «чистый лист». У него может быть мужской или женский набор хромосом, половые органы мальчика или девочки, однако, утверждал Мани, словно вступая в диалог с Бовуар, биологический пол не диктует человеку половую идентичность. Как и Бовуар, он настаивал, что поведение, свойственное тому или иному полу, навязывается родителями, обществом и культурой: воспитание сильнее природы.

По разным причинам в США примерно один на тысячу или две тысячи младенцев, по статистике, рождается с нечетко выраженными гениталиями. У девочки может быть увеличенный клитор, похожий на половой член, у мальчика – неопущенные яички и микропенис (или никакого пениса вообще). Изредка новорожденный оказывается истинным гермафродитом, то есть обладает и женской и мужской половой системой. Прежде в таких случаях всегда возникал вопрос: как поступить? Обычно принимали решение оставить всё как есть, но после 1973 года многие стали разделять и открыто поощрять точку зрения Мани. Уже давно хирурги, оперирующие детей с нечетко выраженными гениталиями, говорят: «Проще выкопать ямку, чем вкопать столбик», то есть создать пенис гораздо сложнее, чем псевдовлагалище. Поэтому многие врачи просто-напросто с помощью скальпеля наделяли «не определившихся» детей женским полом (в том числе имевших мужской набор хромосом). Мани настаивал, что если в таких случаях проводить пожизненное лечение гормонами, сопровождая его соответствующим влиянием со стороны общества и родителей, у ребенка проблем не будет. Он дал врачам и родителям разумную отговорку, в которой они нуждались. Мало кто сомневался в его словах.

Мани был уверен в том, что его теория верна, но никаких точных данных о том, что именно общество создает половую идентичность человека, не существовало. Да и как можно было провести подобный эксперимент? В идеале следовало взять ребенка с нормальным хромосомным набором, нормальными половыми органами и трансформировать его гениталии в гениталии противоположного пола. Это никак не согласовывалось с этикой. Более того, тогда никто даже не думал проводить наблюдения за «измененным» ребенком, сравнивая его с контрольным индивидом (нормальным ребенком, живущим в той же среде). Такие данные могли бы послужить на пользу делу. Как это часто бывает, помог случай.

В 1965 году в канадской семье Реймер родились однояйцевые близнецы, два совершенно нормальных мальчика Брюс и Брайан. После неудачной хирургической операции на крайней плоти Брюс практически лишился пениса, и родители ребенка обратились к Мани, который сразу понял, что несчастье, случившееся с Брюсом, – идеальная ситуация для контрольного эксперимента. У Брюса и Брайана были одинаковые гены, они родились от одной матери и будут расти в одном доме. Поскольку до злополучного хирургического вмешательства Брюс был нормальным мальчиком, его принадлежность к мужскому полу не вызывала вопросов, как могло бы быть, если б он родился с неопределенными гениталиями или гермафродитом. Если Брюс станет вести себя как типичная девочка, а Брайан – как типичный мальчик, никто не поставит под сомнение точку зрения Мани, согласно которой именно общество, а не природа оказывает основное влияние на тендерное поведение человека.

Реймеры последовали совету Мани. Брюсу удалили яички и начали давать ему гормоны – эстрогены. Его воспитывали как девочку, звали Брендой и позволили Мани сделать сенсационное заявление, которое позже стало известно как «случай Джона-Джоан». На собрании Американского научного общества Мани заявил, что эксперимент прошел удачно. Брат подопытного ребенка, Брайан, вел себя так, как должен вести себя восьмилетний мальчик: он был сделан, по словам Мани, «из хлопушек, линеек и батареек», любил активные игры. Тем временем Бренда, само очарование, занималась платьями и куклами. После этой научной встречи журнал Time сообщил, что Мани в своем выступлении представил «серьезные свидетельства в пользу защитников прав женщин: традиционные модели мужского и женского поведения можно изменить… Мани… убежден, что почти все тендерные различия определяются культурой, а значит, они являются приобретенными».

В 1898 году одна из первых феминисток Шарлотта Перкинс Гилман в своей работе «Женщины и экономика» заявила, что «женского ума не существует. Мозг – это не половой орган. С таким же успехом можно говорить о женской печени». Феминистки второй волны приняли идеи Мани как научное доказательство того, что выше уровня плеч мужчины и женщины не имеют существенных врожденных различий. Результаты исследования в Лас-Салинасе ставили подобные умозаключения под сомнение. Ученые из Корнелла обнаружили двадцать четыре человека с «пенисом в двенадцать». Они происходили из тринадцати различных семей, и все семьи, кроме одной, вели свой род от женщины по имени Альтаграсия Карраско, которая жила семь поколений назад. Очевидно, в основе явления лежала генетика.