Химеры - [23]

— Оп-па, смотри, быстро освоились, — удивляюсь я. Злость вскипает в груди и вот-вот изольётся как лава из жерла вулкана. Знаю, добычу не отдам, я даже готов убить их, слишком много пришлось нам испытать.

Видно, что-то ощутив, один из них лихорадочно достаёт пистолет: — Козла на землю! — с угрозой говорит он, но я чувствую, голос наглеца дрогнул.

— А, что вы будете делать, батенька, когда патроны кончатся, всех не перестреляете. И, к тому же, это не козёл, а оленёнок, — я хладнокровно освобождаю копьё от пут коры лианы, развязываю верёвку, ещё мгновение и проткну мразь, но не успеваю. Внезапно очнулся Семён, видно пришло время подвигу, с воплем испуганного зайца, размахивается дубиной и врезает по голове бандиту. С сожалением понимаю, парень перестарался. Голова с противным хрустом позвонков откидывается назад. Не жилец, я лишь шмыгаю носом.

Его напарник, попятился и метнулся вниз, сдвигает за собой осыпь. Камни с грохотом покатились вниз, увлекая его за собой, но перед пропастью, парень ухитряется изогнуться, схватиться за скалу и исчезает из виду.

Какой ужас! Я убил человека! Я же хирург! — запричитал Семён, слёзы заполняют его ясный взор и брызжут как у клоуна из глаз.

— Правильно, хирург, и ты, только, что произвёл операцию по удалению злокачественной опухоли из нашего только зарождающего общества, и, заметь, очень успешно. Могу тебя поздравить, коллега! — высокопарно заявляю я и подбираю пистолет.

Семён дико водит очами: — Жмурика куда девать будем? А ещё, необходимо заявить в милицию.

— Семён Семёнович, какая милиция! — всплескиваю руками.

— Может, на берегу найдём? — теряется сероглазый увалень.

— Вот кого я бы не хотел, искать, так это милиционера. Давай скинем дохляка в расщелину.

— Может, похороним?

— Он не заслужил погребения, — с этими словами сбрасываю тело с уступа. Согласен, это выглядит цинично, сам себя не узнаю, но после всего пережитого, как-то быстро огрубел.

Мы, вновь взваливаем оленёнка на плечи и через некоторое время подходим к лагерю. Ладушка первая меня увидела и с радостью подбегает.

— Как долго… ого, какой зверь, — неожиданно видит оленёнка. — А где мальчики?

Я потупил взор.

— Что случилось? Почему вы без них? Где они?

Нас окружает молчаливая толпа.

— Где вы оставили ребят! — дрожащим, срывающимся голосом выкрикивает лупоглазая студентка из медицинского университета.

Семён поднимает мокрые от слёз глаза: — Несчастный случай, они погибли.

— Как, так погибли?!

— Сынок, что произошло? — сурово спрашивает мать.

— Они забрели в логово зверя. Смерть у них была страшная.

— Зачем ты их туда пустил?

— Не пускал их туда, мама. Они проявили инициативу и… погибли.

Мой дядя окидывает уничтожающим взглядом: — Плохой из тебя начальник, Никитка.

— Не напрашивался! — вспыхиваю я.

— Хватит, всем плохо. А им хуже всех, — вступается тесть. Сынок обнимает меня: — Папуля, я так переживал. Не уходи больше никуда. Моя Ладушка утыкается в плечо, слёзы брызжут из огромных глаз: — Я бы не смогла жить без тебя, если б с тобой, случилось несчастье.

— Всё в порядке, видишь, какого оленёнка принесли, теперь с голоду не помрём, и коптильня работает. Неужели осётра подстрелила? — обращаюсь я к Катерине.

— Белугу, килограммов на восемьдесят, — встревает в разговор Надюха и глупо хохотнула.

— Да, подстрелила, — без воодушевления подтверждает Катерина, — да вот, только, отняли её у нас.

— Происки Вилена Ждановича? — догадываюсь я.

— Именно, так и было, — кривится как от зубной боли тесть. — Наставили пистолет и отобрали.

— Этот? — повертел я оружием.

— ПК «Гюрза», да, такой у них был. А… как он у тебя оказался?

— С Семёном отобрали, — я, не собираясь пояснять, как конкретно им завладели.

— Ясно, — жуёт губы тесть и видно, ничего ему не ясно.

— Отец, — обращаюсь я к тестю, необходимо мужчин на охрану определить. Не ровен час, незваные гости пожалуют.

— Правильно думаешь. Давай пистолет. В эту ночь я охраняю и людей подберу, — сурово хмурит брови капитан первого ранга в отставке. — Но, сначала необходимо освежевать тушу и под дымом развесить.

— Я тебе пойду, хрен старый, — возмущается тёща.

— Успокойся, — мягко, но твёрдо говорит тесть, и жена сразу сникает. Она давно изучила его непреклонный характер.

— Пить хочу, умираю, — я облизываю пересохшие губы.

Ладушка берёт за руку: — Пойдём, любимый, к костру, попьёшь, покушаешь.

— А, что там коптится?

— Рыбаки рыбки понатаскали. Конечно, на всю ораву мало. Просто здорово, сколько теперь мяса!

Присаживаюсь к уютному костру, меня окружает семья. Испил ледяной родниковой воды, принялся закусывать и расспрашиваю о событиях, произошедших за день.

— А к нам Мессия приходил. Спаситель рода человеческого, — неожиданно брякнула Надюха.

— Кто? — чуть не давлюсь я.

— Мессия, рода человеческого, спаситель, — повторяет она, — Василий Христос!

— Кто? — я точно давлюсь, жена бьёт кулаком по спине.

— Да, был тут такой, — говорит Лада, — утверждает, ниспослан самим Господом богом.

— Дела? Христос. Допустим, Христос — это звание, но Вася Христос — это круто! И, что он проповедовал.

— Заповеди, — гордо произносит Надюха.

— Да, ты, что! — Хлопаю по коленям. — Давай, процитируй, — прошу я.