Химеры старого мира. Из истории психологической войны - [87]

Психологическая война не только реакционная пропаганда, но и пропаганда, поставленная на службу реакционной политике все равно в мирное или военное время и вне зависимости от того, направлена ли она против населения собственной страны или народов других стран.

Революционная пропаганда, при возможном чисто внешнем сходстве отдельных приемов, является прямой противоположностью пропаганде реакционной и психологической войны. Противоположностью не только потому, что является политическим оружием в руках антагонистического класса, а потому, что противоположны исходные условия ее действенности. Революционная пропаганда — это политическое просвещение масс, помогающее им осознать собственные интересы. (Разумеется, это лишь частично применимо к эпохам, когда гегемоном революции являлся новый эксплуататорский класс — буржуазия.) Целью реакционной пропаганды является одурманивание сознания народа, фальсификация уже приобретенных им правильных представлений о своих коренных интересах, принуждение его к действиям, которые прямо противоречат этим интересам.

Разумеется, нельзя провести четкой грани между идеологической борьбой реакции против прогрессивных сил и психологической войной. Однако для психологической войны особо характерно использование прямой лжи и клеветы, фальсификации и фальшивок, сознательное применение провокаций, апелляция к низменным инстинктам, разжигание национальной вражды, нередкие призывы к диверсиям, к саботажу, предательству родины и т. п. Поскольку психологическая война ведется даже в мирное время и не только против населения собственной страны, но еще в большей степени против других народов, она является явным вмешательством во внутренние дела чужих стран, прямо противоречащим основным нормам международного права.

Границы между «обычной» пропагандой, с помощью которой осуществляется идеологическое принуждение, и психологической войной часто оказываются размытыми, что особенно заметно, если она проводится длительное время и затрагивает все сферы идеологии (идеологического принуждения). А степень этого вовлечения различных сфер идеологии в психологическую войну зависит от многих факторов: классового характера ее организаторов и ее объекта, интенсивности конфликта (идет ли борьба не на жизнь, а на смерть или по сравнительно частным вопросам), от международной обстановки, особенностей идеологической борьбы в данную историческую эпоху. Психологическая война может затрагивать всю сферу идеологии, быть направленной против всей системы идеалов населения, против которого ведется пропагандистское наступление, или только какой‑то части его мировоззрения. Точно так же эта война может вестись против всей или только определенной части населения данной страны (той или иной классовой группы, национального меньшинства и т. д.).

Отсутствие единого организационного центра не исключает возможности планомерного ведения психологической войны. Говоря об очередной антисоветской вакханалии буржуазной и эмигрантской белогвардейской прессы весной 197.1 года, В. И. Ленин отмечал: «Это один хор, один оркестр. Правда, в таких оркестрах не бывает одного дирижера, по нотам разыгрывающего пьесу. Там дирижирует международный капитал способом, менее заметным, чем дирижерская палочка» [349]…

Стратегическая пропаганда рассчитана на достижение целей стратегического характера. При ее ведении часто исходят из того, что она может не дать немедленных результатов. Достижение таких более быстрых, но сравнительно менее значительных выгод — цель тактической пропаганды. В психологической войне, как в войне и в политике, четко выявляется это различие между стратегией и обслуживающей ее тактикой, которая претерпевает быстрые изменения в соответствии со сдвигами во внутреннем развитии отдельных стран, международной обстановке, ходе военных действий и т. п. Иногда стратегия, ставящая целью полное духовное ниспровержение противника, сопровождается тактикой, имеющей задачей добиться взаимопонимания, «идеологического сосуществования» (современная империалистическая пропаганда против социалистических стран). И наоборот, стратегия, нацеленная на будущее соглашение с врагом, может обслуживаться тактикой, которая оперирует самыми «бескомпромиссными» лозунгами (пропаганда западных держав — участниц антифашистской коалиции в годы второй мировой войны). Развертывая пропагандистскую кампанию, империалисты в отдельных случаях достигали тактических успехов, но неизменно оказывались не в состоянии использовать их для достижения своих стратегических целей, даже когда психологическая война сопровождалась политическим наступлением и вооруженной интервенцией.

Типичным для организаторов психологической войны, если даже они ведут пропаганду по «официальным» каналам, является сокрытие своих подлинных взглядов, планов и устремлений. Деление на «белую», «серую» и «черную» пропаганду носит в значительной степени формальный характер.

Психологическая война в доимпериалистическую эпоху, как правило, сводилась к «белой» пропаганде (официальной) и отчасти «серой» — пропаганде, проводимой частными организациями. Лишь спорадически прибегали к «черной» пропаганде, ведущейся от имени мнимых организаций и скрывающей свой подлинный источник. Напротив, в современную эпоху, когда официальная империалистическая пропаганда сталкивается с крайним недоверием со стороны народных масс, реакция все шире использует «серую» и «черную» пропаганду.