Химеры старого мира. Из истории психологической войны - [66]

Выявляя социальные причины японской агрессии, Зорге подробно рассказывал о политическом строе Японии, который он определял как «тоталитарную монархию» (статья в журнале «Цейтшрифт фюр геополитик», 1939, № 8–9); он детально показывал, что основная часть японского народа была лишена всяких политических прав, что государственный аппарат, правящая бюрократия служили господствующим классам для подавления масс и налогового грабежа. Особое внимание уделял Зорге роли японской военщины, подчеркивая, что она постоянно держит курс на «обеспечение безопасности» империи путем раздвижения ее границ.

Во многих статьях Зорге анализировал и вскрывал причины временных успехов и серьезных неудач японской армии, подробно разбирал противоречия, свойственные военной экономике Японии, выявлял роль важнейших монополий, писал о лишениях, которые обрушивала агрессивная война на народные массы. Зорге даже находил форму, чтобы трезво оценить состояние японского революционного рабочего движения. «В Японии, — отмечал он еще в 1935 году, — никогда не было революции «снизу». Однако отсутствие большой революционной традиции еще не означает отсутствия революционных течений и настроений. Правильным будет сказать прямо противоположное». Вместе с тем Зорге в ряде статей указывал, что оппозиционным и революционным элементам еще не хватает единства и сплоченности, и достаточно ясно давал понять, какую тяжелую цену приходится платить стране за эту слабость сил, противостоящих политическому курсу правящих кругов.

Да, эти и аналогичные мысли Зорге высказывал в фашистской печати! И не однажды, а на протяжении целых шести лет в десятках корреспонденции; только в «Франкфуртер цейтунг» появилось 163 его статьи, в «Цейтшрифт фюр геополитик» — 11 статей, в «Дейче гетрейдецейтунг» — 14 статей и т. д.[296].

К этому достаточно обширному списку надо прибавить статьи Зорге, которые публиковались без указания фамилии их автора и которые в своем большинстве и доныне не выявлены историками. И снова встает вопрос: как же все‑таки рказалось возможным это невероятное достижение? (В него ведь просто трудно было бы поверить, если бы не сохранившиеся бесспорные доказательства в виде комплектов немецких газет и журналов тех предвоенных и первых военных лет.)

Зорге умел в статьях использовать свои обширные познания в области экономической и политической жизни Японии. Его корреспонденции, в частности для «Франкфуртер цейтунг», служили образцом основательности и журналистского мастерства, а именно в качестве такой «респектабельной» (в глазах заграницы) витрины и сохранял Геббельс эту газету, уцелевшую при массовом запрете других подобных ей изданий. Конечно, статьи Зорге содержали — иногда между строк, а иногда прямо без оговорок — немало критических замечаний по адресу японского союзника гитлеровской Германии. Но Зорге, вполне осведомленный через своих знакомых нацистских дипломатов о состоянии отношений между обеими агрессивными державами, отлично знал, насколько они были проникнуты взаимными подозрениями, плохо скрываемым презрением и злобой, желанием превратить партнера в орудие собственных планов. В таких условиях критический тон статей Зорге воспринимался фашистскими верхами как очередная подножка японцам в серии подвохов и препирательств между Берлином и Токио.

А невольно возникавшие при чтении этих статей параллели воспринимались как безобидная случайность, тем более что Зорге виртуозно умел балансировать на опасной черте. Материал, наталкивавший на сопоставления, неизменно сопровождался замечаниями и соображениями, подчеркивавшими японскую специфику рассматриваемого явления. То здесь, то там были рассыпаны подчеркнутые противопоставления ситуации в Германии и Японии. Что общего, например, может быть между наследием восточного средневековья, «тоталитарной монархией» в Японии и германским нацизмом, являвшимся (по официальной версии) «революционным» воплощением тевтонского духа? Или между положением Японии, втянутой в затяжной бесперспективный конфликт, и Германией, до 1939 года вовсе не воевавшей, а потом одерживавшей «молниеносные» победы над своими врагами?

Характерно, что высокопоставленный нацистский дипломат Г. Штумм, которому после получения в Берлине известия об аресте японской контрразведкой Рихарда Зорге было поручено расследование дела «корреспондента «Франкфуртер цейтунг», первым делом заподозрил: в Токио решили избавиться от неудобного журналиста. Поступавшие от Зорге «строго объективные и тем самым несвободные также порой от критики корреспонденции вызвали недовольство в стране его пребывания»[297].

Смелый риск, но риск сто раз продуманный, выверенный, основанный на четком, хладнокровном расчете, на знании психологии и ограниченности нацистской верхушки, огромное самообладание, неустанный труд — вот что было оружием непоколебимого борца.

Оно позволило превратить сотрудничество Зорге в германских газетах, служившее лишь средством для его главной деятельности, в еще один способ борьбы с ненавистным фашизмом, борьбы за освобождение немецкого народа от яда нацистской пропаганды.