Химера - [45]

И ничего, что бабушка его жила не в центре мегаполиса, а в пригороде. Не хотела гробить здоровье в «каменных джунглях» с царствующим там едким смогом. Максима это не волновало, ему и так по-доброму завидовали все одноклассники. Он просто немного им привирал. Говорил, что живет напротив Кремля и чуть ли не ежедневно здоровается за руку с Президентом. А еще, что даже высокорослые охранники в черных очках и с огромными пистолетами расступаются перед ним. На компрометирующий вопрос: «Почему нет ни одной фотографии?», — всегда отвечал, что это государственная тайна, и если фото показать, то он должен будет их всех убить. Этим он исключал желание еще хоть что-то спрашивать.

Его бабушка — Анисимова Елизавета Петровна, личность настолько положительная, что ничего плохого о ней не скажешь. И не потому, что язык бы не повернулся. Ну, нет у Елизаветы Петровны недостатков, вообще никаких. Идеальная бабуля. В ситуациях, порочащих честь и достоинство, никогда замечена не была, как сказала бы она сама о себе.

Она по-прежнему оставалась молода душой и, к тому же, числилась продвинутым «юзером», что обычно пожилым людям несвойственно. Это незначительное для большинства достоинство повышало к ней уважение Максима до небывалых высот. Общалась она с навороченной современной техникой на «ты», ведь к этому обязывала ее «хитрая» работа.

Да, она по-прежнему трудилась, как пчелка, причем на трех работах одновременно. А свободное время тратила на подготовку подрастающего поколения к полноценной адаптации и активной жизнедеятельности в социуме. Конечно, воспитывала она не абстрактного Васю Пупкина. Объектом ее заботы стал любимый внук.

Елизавета Петровна часами в него вдалбливала прописные истины, используя весь арсенал доступных ей средств и возможностей. Она пыталась вырастить из такого несуразного и упертого «цветка», как он, гармонично развитую, духовно богатую, непременно скромную, внутренне свободную, ответственную личность с неуемным стремлением к самосовершенствованию.

Да-да…  Все так и никак иначе…  Ни слова из этого ужасно длинного перечня не выкинешь.

Бесспорно, труд всей ее жизни не пропадал зря и бабушке многое удавалось, но пока Максим этого не осознавал и не шел ей навстречу, упираясь всеми конечностями.

Основное место работы Елизаветы Петровны — корпорация предпринимателя Андрея Гумилева, фотографии которого не сходили в последние годы с обложек глянцевых журналов и со страниц таблоидов.

Занималась бабуленька Максима «темным делом»…  С колдовством это не связано, ведьмой она не была. Анисимова занималась разработкой искусственного интеллекта и созданием вирусов третьего поколения. И это несмотря на специальность психолога. То, над чем она там работала, — дремучие дебри. Не любила она об этом ни с кем говорить.

Еще она преподавала на кафедре «Психогенетики» в МГУ и подрабатывала в научно-исследовательском институте имени Л.Г. Щукиной. Энергия в ней кипела так, что даже ребенок метр с кепкой позавидует. Словно внутри билось не обычное человеческое сердце, а вращался на полном ходу вечный двигатель.

Несмотря на запредельный интеллект и всестороннюю образованность, была она человеком набожным. Но насильно «священником» Максима сделать не пыталась, потому что считала выбор вероисповедания личным делом каждого свободного человека.

Не вытравили из ее души веру в бога ни деспотичный режим несокрушимого социализма. Ни длинная жизнь через тернии к звездам. Ни неверующий партийный муж-атеист, который был до мозга костей членом ЦК КПСС.

Кстати, дедушку Максим не помнил. Видел только на черно-белых фотографиях, развешанных на стенах в комнате бабушки. Дед на них был такой важный. Вся грудь в орденах и медалях, как будто жизнь он проводил на парадах. Хотя это недалеко от истины. Военному делу Сергей Робертович посвятил все отпущенное ему время и вышел в отставку в звании полковника. Он предопределил сначала выбор сына — отца Максима, а позже и внука — стать офицером российской армии.

Тому, в кого яро не веровал, Сергей Анисимов отдал душу как раз перед миллениумом, так и не увидев внука. Летать на самолетах аэрофлота ему не позволяли перенесенный в девяностых инфаркт и «памятный подарок» со Второй мировой войны — осколок гранаты в груди, прямо под сердцем. А на то, чтобы съездить к Максиму на поезде, у него не было времени. Оно всегда ускользало, пожираемое всеядной рутиной.

Сегодня был обычный день, как и сотни прочих, ничем не лучше и не хуже других. С раннего утра Максим с друзьями играл в футбол на заброшенном пустыре, когда-то обнесенном высоким забором.

Сейчас «деревянный охранник» догнивал век на земле, в зарослях разросшегося репейника. Здесь хотели построить шестнадцатиэтажные «бетонные коробки» для работников местного оборонного завода. И даже завезли в свое время кое-какие материалы, но этим все и ограничилось.

Планы канули в Лету вместе с обанкротившимся предприятием, увлекая за собой в трясину еще и судьбы тысяч людей. Они сломались в одно мгновение, словно хрупкие веточки на ядреном февральском морозе. Сильные потеряли любимую работу и источник средств к существованию. Слабые утратили еще и уверенность в себе. Неудачники же лишились смысла жизни и тем самым похоронили себя заживо, собственными же руками, возле надгробия с надписью «Мечта».