Химера - [12]

Так же он стоял и в день их знакомства в приемном отделении главной больницы Сан-Франциско, где они вместе стажировались. Он стоял у поста медсестры, заполняя карту; его широкие плечи поникли от усталости, а волосы были взъерошены так, словно он только что встал с постели. Так оно и было – после безумной ночи на дежурстве. Лицо его было небритым, взгляд – усталым, но, когда он повернулся и посмотрел на Эмму, между ними мгновенно возникло притяжение.

С того дня Джек постарел на десять лет, его темные волосы уже тронула седина, а вот поникшие плечи по-прежнему выдавали усталость. Эмма не видела его три недели. Несколько дней назад между ними состоялся короткий телефонный разговор, обернувшийся очередной шумной ссорой. Они были не в состоянии вести себя разумно, не могли спокойно разговаривать, пусть даже недолго.

Поэтому, когда Эмма шла к нему по коридору, ее охватывали мрачные предчувствия.

Хэнк Миллар первым заметил Эмму и тут же напрягся: словно зная, что грядет битва, он хотел унести ноги, прежде чем начнется пальба. Джек, похоже, заметил эту перемену на физиономии Хэнка и обернулся, чтобы посмотреть на причину.

Увидев Эмму, он, казалось, замер, на лице появилась непроизвольная полуулыбка приветствия. Ее можно было истолковать и как удивление, и как радость. Затем, словно опомнившись, он перестал улыбаться, и его лицо стало просто нейтральным – не приветливым, но и не враждебным. «Лицо незнакомца», – подумала она. Так было еще больнее – уж лучше бы он встретил Эмму открытой ненавистью. Тогда бы он продемонстрировал хоть какие-то эмоции, остатки, пусть даже очень жалкие, их когда-то счастливого брака.

Эмма вдруг поймала себя на том, что и ее лицо не менее нейтрально, чем вялая физиономия Джека. Заговорив, она обратилась сразу к обоим мужчинам, никого не выделяя.

– Гордон рассказал мне о Дебби, – объяснила Эмма. – Как она?

Хэнк взглянул на Джека, ожидая, что тот ответит первым. Наконец Джек произнес:

– Она до сих пор без сознания. Мы устроили что-то вроде дежурства в приемной. Присоединяйся, если хочешь.

– Да. Конечно.

Она направилась в комнату посетителей.

– Эмма! – окликнул Джек. – Мы можем поговорить?

– Увидимся позже, – произнес Хэнк и поспешно ретировался.

Они подождали, пока Миллар не завернет за угол, затем посмотрели друг на друга.

– Дела Дебби плохи, – признался Джек.

– Что произошло?

– У нее было эпидуральное кровоизлияние. Она пришла в сознание и говорила. За несколько минут ее состояние резко ухудшилось. Я был занят другим пациентом. И не догадался вовремя. Медлил с трепанацией, пока… – Он замолчал и отвернулся. – Она на искусственном дыхании.

Эмма хотела было протянуть к нему руку, но передумала, зная, что Джек стряхнет ее. Он уже давно перестал выслушивать от нее слова утешения. Какими бы ни были ее речи, сколько бы чувства она в них ни вкладывала, он счел бы это жалостью. А жалость Джек презирал.

– Такое трудно диагностировать, Джек, – только и смогла сказать она.

– Я должен был сделать это раньше.

– Ты сказал, что ее состояние быстро ухудшалось. Не стоит себя корить.

– Мне от этого не лучше.

– Я и не пытаюсь облегчить твои страдания! – с раздражением воскликнула Эмма. – Я просто указываю на тот факт, что ты поставил правильный диагноз. И действовал сообразно ему. Ты можешь хоть раз отнестись к себе не так строго?

– Послушай, речь сейчас не обо мне, – отрезал Джек. – Речь о тебе.

– Ты о чем?

– Дебби еще не скоро выпишется из больницы. А это значит, что Билл…

– Я знаю. Гордон Оби уже сообщил мне.

Джек помолчал немного.

– Дело решенное?

Эмма кивнула.

– Билл возвращается. Я заменю его на следующем полете. – Она посмотрела в сторону отделения интенсивной терапии. – У них двое детей, – тихо произнесла она. – Билл не может оставаться на орбите еще три месяца.

– Ты не готова. У тебя не было времени…

– Я подготовлюсь.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Эмма!

Джек протянул руку, чтобы остановить ее, и это прикосновение поразило Эмму. Она обернулась. Джек тут же опустил руку.

– Когда ты уезжаешь в Центр Кеннеди? – спросил он.

– Через неделю. На карантин.

Казалось, Джек был ошеломлен. Он стоял и молча переваривал новость.

– Да, кстати, – сказала Эмма, – ты не мог бы взять Хамфри, пока меня не будет?

– А почему ты не хочешь отдать его в кошачью гостиницу?

– Жестоко держать кота взаперти три месяца.

– Этому чудовищу уже удалили когти?

– Да ладно, Джек. Он дерет вещи, только когда чувствует нехватку заботы. Уделяй ему внимание, и он оставит твою мебель в покое.

Джек поднял взгляд, когда по внутренней связи раздался вызов: «Доктор Маккаллум, в реанимацию. Доктор Маккаллум, в реанимацию».

– Кажется, тебе пора, – заметила Эмма, собираясь уходить.

– Подожди. Все это слишком быстро. У нас нет времени поговорить.

– Если ты о разводе, то, пока меня не будет, адвокат сможет ответить на все твои вопросы.

– Нет! – Джек напугал ее резкостью и гневом в голосе. – Я не желаю разговаривать с твоим адвокатом!

– Что ты хотел мне сказать?

Некоторое время он пристально смотрел на Эмму, словно подбирая слова.

– Речь об этом полете, – наконец произнес Джек. – Все слишком поспешно. Мне это не нравится.