Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена - [20]

Ответив на рукопожатие, Хиарлосса окинул взглядом притихшую компанию и побренчал деньгами в кошеле:

— Купить место виночерпия в замке у меня денег не хватит, но по кружке хорошего пива каждому я вполне смогу подарить… Или лучше грог? Горячий грог в такую погоду лучше всего, как мне кажется!

Компания радостно заревела, приветствуя неожиданно щедрый дар незнакомца… Хотя какой же это незнакомец, если сам известный кутила и мот Халефген с радостью усадил молодого мужчину рядом с собой, подвинув прилично поднабравшегося собутыльника из городской стражи. И что с того, что парень с пепельными волосами оказался сыном благородного лорда? Это он у себя в замке может кичиться цветами родового герба, а здесь и сейчас пьет наравне со всеми, посмеивается над шутками в свой адрес и, не скупясь, возвращает соленые слова, более привычные для припортовых проституток. Свой человек, щедрый человек, уже любимый друг и старый знакомый.

— Эй, красавица, грогу нам еще, грогу! Во славу Фэты, чтоб ее Воуртэн любил и миловал, как и мы!..

Скрипнула широкая дверь, и огонек свечи заплясал на сквозняке. Бросив короткий взгляд на замершую в дверном проеме женщину, бритый налысо мужчина продолжил быстро писать, макая остроклювое перо в крошечную переносную чернильницу. Услышав сердитое покашливание, Нидс Ресанрен недовольно скривился, но все же закончил начатую фразу и повернулся к сестре:

— Что-то стряслось, что ты решила побеспокоить меня ближе к долле?[25]

Женщина сложила руки на груди и нахмурила брови, всем своим видом демонстрируя неодобрение. Обычно подвижная, как колобок, старшая дочь короля Иннэте шутила и балагурила без передышки. Улыбка покидала ее лицо реже, чем холодные осенние шторма добираются до семейного замка. Но сейчас она хмурила брови и сердилась на любимца отца, на Нидса, опору трона, будущего венценосного владыку Фарэстаттен. Рано заменив собой умершую мать, Иннэте искренне считала себя душой большого семейства и зачастую позволяла себе то, что не прощали никому. Например, критиковать отца и братьев в любое время дня и ночи.

— Халефген вернулся домой еле живой. Его приволок сын Дейсты… Не могу никак вспомнить его имя…

— Да, ты можешь себе это позволить, — не удержался от колкости будущий король. — Это лишь нам с отцом приходится помнить наизусть имена всех лордов, их многочисленных родственников и бастардов.

— Я не о том! — Женщина всерьез рассердилась, решительно прошла к столу и уселась в кресло с высокой спинкой, которое обычно занимал только отец. — Ты опять отмахиваешься от меня, как от назойливого комара. А я говорю совершенно серьезно! Как только вы с отцом начинаете копаться в бумагах, Халефген удирает в город к своим приятелям из гвардии и уходит в запой. Чудо еще, что сегодня он пировал с наследником Дейсты, а не с привычными оборванцами из городской стражи!

— Ты знаешь брата, — примирительно выставил перед собой руки Нидс. Уставший от ежедневного решения государственных проблем, мужчина предпочитал не обострять отношений с близкими родственниками, поэтому решил сейчас уделить пару минут сестре, чем потом гасить вспыхнувший скандал. — Он любит отдохнуть в компании знакомых, с кем занимался фехтованием в молодости и гонял на лошадях за оленями в лесах. По мне, с гвардейцами он будет целее, чем хлебнув вина на званом ужине у Гудомиллов.

— И это все, что ты хочешь мне сказать? — Иннэте притворно удивилась, вновь воинственно сложив руки на груди. — А обещание отправить нашего любимца в гости к восточным соседям? Или вы с отцом решили отказаться от планов подобрать для него приличную партию? Породниться с матерью Мэрой и притушить огонь вражды, что до сих пор тлеет в ее сердце? Да и остепенившись, мой брат меньше времени будет проводить за бутылкой и больше станет уделять семье.

— Может быть, — пробормотал мужчина с некоторым сомнением в голосе.

Потянувшись, он выбрался из глубокого кресла и направился к столу, заставленному кувшинами. Свое истинное мнение о беспутном брате Нидс предпочел не озвучивать. Сестру всегда расстраивало, когда родственники ссорились между собой. Она совершенно серьезно считала, что разные по духу люди, объединенные кровью, должны ладить друг с другом и делать своим уступки там, где чужаки обычно хватаются за меч.

— Ты так и не ответил. — Женщина с копной рыжих волос не отводила взгляда.

Если ей было надо, она могла переупрямить кого угодно и добиться ответа на любые заданные вопросы.

— Спроси у отца. — Брат сделал еще одну попытку избежать неприятной темы.

— Я бы с радостью, но он не ночует сегодня у себя. Из замка он не выезжал, и я так и не смогла найти, в какую нору он в этот раз забился.

— Да, тяжелые времена настали. Его величеству приходится забиваться в норы, — усмехнулся будущий король, звеня посудой. — Тебе грога или любимого вишневого вина?

— От вина на ночь у меня изжога, а от грога пучит. Давно бы уже запомнил, — ехидно усмехнулась ночная гостья и вновь нахмурила брови. — Итак?

Вернувшись на свое место, Нидс погладил блестящий череп и вздохнул. На работе можно будет поставить крест, если не дать четкий ответ на поставленный вопрос. Но не стоит забывать, что каждое его слово имеет силу закона. Его устами говорит королевская воля. И неважно, что пока отец не надел ему на голову корону. Именно ему, второму сыну, нести это бремя. Старшему предстоит управлять Храмовым орденом и руководить боевой мощью церкви Слаттера. А Нидсу править королевством, опираясь на помощь семьи и активно выстраиваемый чиновничий аппарат.