Хеви-метал пираты - [18]
— Ты про светящиеся камни и расплавленную баржу? Нет, никогда.
— Тогда все еще страннее, чем я думал, — Кроу зубами затянул бинт на ладони. — Я пошел.
— Внутрь не лезь! — крикнул вслед Анри.
Коридоры, палуби, люки, двери, небо…
Кроу дернул рычаги крыльев, едва над головой появилось небо. Взлет, раз касание, два касание, верх надстройки, толчок — и огромный, на полторы сотни метров, прыжок к барже.
Чтобы не накручивать себя, чтобы не думать о температуре…
Ф-ф-ф-у-у-ух…
Лицо обдало жаром, горло моментально пересохло, несмотря на мокрую тряпку. Заболели глаза, ресницы будто обуглились, но Кроу продолжал следить — парящая палуба приближалась. Металл громко скрипел, остывая в прохладе ночи, но пройдет еще много часов прежде, чем его можно будет коснуться.
Столько времени нет.
Кроу приземлился на фальшборт, сложил крылья и низко присел, гася инерцию. Секунду ловил баланс и застыл на тонких перилах, осматривая палубу. Несколько секунд — и стопы начало припекать. Надо торопиться.
На палубе пусто, внутри скорее всего тоже — через несколько проплавленных и палубе и бортах дыр было видно бушующее внутри синее пламя. Разумеется, газовые резервуары баржи рванули первыми, где-то выбило заплатку на стене гондолы или прохудилась магистраль и теперь горящий газ под давлением бил струями жидкого огня. В трюме баржи не мог выжить никто.
Зато мог — в надстройке. В самой высокой части, которая дальше всего от огромной температуры.
Ноги уже ощутимо припекало, Кроу снова дернул рычаги и взлетел вверх — к самым высоким окнам надстройки. Этаж, этаж, этаж, крыша…
Руку в кулак, нажатие кнопки на ладони, шипит второй газовый патрон из пяти, крылья складываются, ноги встречают крышу, кувырок…
Черт, как горячо!..
Кроу выругался, резко вскочил на ноги и снова дернул рычаги, взмывая в небо и зависая над надстройкой.
Ни хрена тут не прохладнее, а совершенно так же, как внизу, там, где бушует газовое пламя!
Так, но ведь пламя бушует ближе к носовой части… А надстройка все же ближе к корме, может, та ее часть, что максимально удалена от носа — прохладнее?
Кроу скорректировал снижение и, не закрывая крыльев, аккуратно стал спускаться с другой стороны надстройки. Спуск шел очень-очень медленно — горячий воздух так и держал тело в воздухе, не давая ему нормально опуститься. Жар обжигал лицо, тряпка давно уже высохла, но сейчас дергаться за флягой, плескать себе на голову значит сбить траекторию спуска, и кто знает, где она закончится — а если в одном из проплавленных в палубе отверстий?
Мимо лица медленно проплывали этажи надстройки — первый, в котором даже стояли целые стекла, но за ними ничего не было видно. Второй, в котором была лишь половина, и можно было рассмотреть обугленные и потерявшие форму рабочие посты. Третий, в котором стекол не было вовсе, и там…
И там рядом с лежащим на боку наполовину обугленным вращающимся стулом и оплавленной, потерявшей форму, радиостанцией, лежал человек.
Рука сжалась в кулак, крылья сложились, Кроу ухватился за край оконного проема — сука, как горячо! — и запрыгнул внутрь. Сразу схватил флягу, скрутил крышку, полил голову, смочил горящие ладони, ткань на которых почернела и обуглилась, и только потом подбежал к человеку.
Он был жив. Пока жив. Но единственное, что еще держало его в этом мире — сила воли или желание поделиться, или что-то еще. Что-то, что не связано с работой организма. Потому что от организма почти ничего не осталось. Все волосы сгорели, лицо покрыли волдыри, глаза закрыты — скорее всего, их уже нет. Одна рука неловко подвернута под спину так, как у здорового человека не могла быть подвернута в принципе, вторая держит в ладони рацию радиостанции с оплавившимся, но еще целым проводом.
Во время передачи он ошибся. Не в пальцах было дело. А в расплавившейся рации, которая спаяла их воедино.
— Ангел-один капитану! Я нашел человека!
— Что?! Живого?! Я выдвигаюсь немедленно!
— Нет, сюда не проникнуть с поверхности, только сверху, я и так едва смог!
— Доставь его к нам!
— Я боюсь, он этого не переживет…
— Тогда!..
— Х-х-х… — раненый внезапно захрипел и задергался, пытаясь вытолкнуть из себя слова.
— Тихо! — шикнул Кроу в гарнитуру и присел на корточки, наблюдая за раненым.
— Х-х-хто…
— Спокойно, брат, тихо, — Кроу снова схватился за флягу. — Открой рот.
Человек сделал два глотка воды и замер. Потом снова шевельнулся:
— Кто… Пре… следователь?
Кроу кивнул.
А черт, да он же не видит!
— Да, мы прибыли сразу, как смогли! — поспешил ответить Кроу. — Что произошло, расскажи?
— Работа… Работали, — раненый тяжело сглотнул. — Небо поте… мнело… Облака расступились, с неба… С неба хлынул огонь… Прямо на «Глорию»… Сразу взрыв, баржа упала… Столб огня, потом еще один, еще… Семь или десять, метров шесть каждый в диаметре… Белый, нестерпимо-белый… Жег все… Мета пылала, органий плавился… Люди в пепел. Люди… Люди бежали, огонь настигал. Блохи… Блохи!
— Что за «блохи»?!
— Маленькие сере… серебристые… быстрые… будто прыгали в пространстве… прыг — догоняли людей, резали на куски… а потом сверху пламенем, в пепел… все в пепел… никто не спрятался. Только я. Потому что я побежал не от баржи… — раненый хихикнул. — Я побежал к ней!.. Сжег руки… Забрался снаружи по лестнице… спрятался… а тут радио…
Когда-то я был лучшим наемным убийцей своего мира. Мой лук не знал промахов, а стрелы купались в крови. Но это было давно. Теперь я в новом мире и в новом теле, и все что у меня осталось — это лишь мои навыки, которые пригодятся мне и здесь. Меня не приняли в магическую академию, а значит над моей головой все еще висит меч вендетты моего отца. Но он еще пожалеет, что со мной связался. Ведь я — единственный в этом мире стреломант.
Когда-то я был лучшим наемным убийцей своего мира. Мой лук не знал промахов, а стрелы купались в крови. Потом меня предали мои же собратья ради награды за голову. Но умерло лишь тело. Боги дали мне вторую жизнь в новом мире и новом теле. Теперь я бастард уважаемого и известного рода, почти лишенный магии, которая и определяет, кто ты в этом мире. И, будто этого было мало, меня еще и собственный отец хочет убить!
Давайте начистоту — кому нравится делать то, что не хочешь? Никому не нравится. Кому нравится идти туда, где уже пропадали люди до тебя? Никому не нравится. Кому нравится иметь при этом под боком команду психопатов, самоубийц и преступников, зачастую в одном лице? Ну вы поняли… А кому нравится при этом понимать, что агонизирующий мир вокруг есть результат четырех глобальных всемирных проектов? И при этом знать, что ваша команда — это пятый проект…
Из всех костей в человеческом организме громче всех хрустит череп. Это я узнал, когда меня забивала в подворотне кучка гопников. Что произошло потом? Как я оказался в лесу? Почему рядом валяются голые девушки и бегают солдаты с мечами? И откуда на моем теле белоснежные костяные доспехи?
Ты думаешь, что твой народ, переживший атомную войну в бункере посреди радиоактивной пустыни — последние люди на Земле и ваша задача — приспособиться к новой жизни. Но что ты будешь делать, когда ваш источник воды вместо жизни начнет нести смерть? Ты думаешь, что твой народ, переживший атомную войну под силовым куполом, накрывающим целый город — последние люди на Земле и ваша задача — вернуть жизнь в фонящую пустыню, сделав ее снова пригодной для жизни. Но что ты будешь делать, когда, казалось бы, вечная электростанция внезапно начнет спонтанно отключаться? И что будете делать вы все, когда ваши проблемы столкнут вас лоб в лоб?
Попасть после смерти в другой мир, полный магии - это еще четверть беды. Осознать, что здесь ты никто и, по сути, тебя может безнаказанно убить любой встречный - еще четверть. И целая половина беды - знать, что даже в своей реальности ты не выделялся ничем выдающимся, кроме разве что хороших навыков игры в страйкбол. Так что даже существуй в этом мире порох, ты бы... Погодите-ка!..
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Они охотятся на нас… В мире существует много легенд о вампирах. Но теперь они становятся реальностью. Человечество под угрозой. Загадочная болезнь распространяется по земному шару и превращает людей в сильных и неудержимых монстров, которые скрываются среди нас. Они больше не люди. Они – новое звено в пищевой цепочке. Перед вами хроника первой войны с вампирами. От жестоких убийств, совершенных нулевым пациентом, до полномасштабных сражений с вампирскими террористическими организациями. Истории о самой страшной войне, с которой когда-либо сталкивалось человечество.
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Что делать если ты попал? Конечно следовать инструкциям! И пусть каждый день приносит всё новые чудовищные открытия и ужасающие разочарования, ты со всем справишься. Ведь инженер это значит легкость и широта мысли, непринужденность переключения от одной инженерной области в другую, и вообще от техники и электроники к биологии и зоологии. Тебе надо всего немного времени и никто и ничто не рискнёт встать у тебя на пути. Если только это время у тебя есть...
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.
Смерть – не всегда конец, а рай и ад – не единственные варианты существования в посмертии. Что делать человеку, попавшему в такой вот другой, неожиданный вариант, если тот его совсем не устраивает? Как действовать в непонятной ситуации, в которой почему-то никто не спешит объяснять, кто ты теперь вообще такой, где находишься, и как отсюда выбираться? А редкие встречи с твоим тюремщиком, который по какой-то причине называет себя наставником, только рождают новые вопросы.