Хевен - [47]

– Только чтобы она не знала, что мы тут одни, голодные, холодные, нищие, несчастные. Не надо, чтобы она знала, так ведь?

– А чего тут такого ужасного? Может, она сумеет как-то помочь… – неуверенно произнес Том, опасаясь, что я взорвусь.

– Послушай, Том. Как говорит Логан, мисс Дил зарабатывает гроши, и она готова будет отдать все нам, она такая добрая. Не надо допускать этого. К тому же ты помнишь, как она однажды говорила нам в классе, что бедность и трудности закаляют характер? Поэтому мы здорово закалим свои характеры!..

Том с восхищением посмотрел на меня.

– У тебя и сейчас характер что надо. Но если еще немножко закалишь, мы все умрем с голоду.

Каждый день, возвращаясь из школы, Том приносил отличные отметки за домашние задания. Ничто не могло остановить его тяги к учению: ни проливные дожди, ни слякоть, ни ураганные ветры, ни холод. Он ходил в школу и, не имея хорошей одежды, презирал силы стихии. Ему надо было бы купить куртку для зимы, но денег на это не было. И ботинки ему нужны были, и сапоги, чтобы не промокали ноги. А та обувь, что привез отец, никому не подходила.

Иногда Фанни, когда ей надоедало сидеть в нашей избушке, ходила с Томом в школу. Она не училась, зато могла пофлиртовать с мальчиками. Когда Наша Джейн так плохо себя чувствовала, что не могла возражать, Кейт тоже отправлялся в школу.

Субботними вечерами мы мылись в оцинкованном тазу, поставленном поближе к печке. Так мы готовились к единственному радостному событию – посещению церкви.

В воскресенье, если более-менее позволяла погода, мы рано утром отправлялись в путь, надев самое приличное из нашей убогой одежды.

Полпути Нашу Джейн нес Том, а потом я помогала ей идти или брала на руки. Если бы девочка не предвкушала мороженое, я сомневаюсь, чтобы она охотно ходила в церковь. Кейт крутился возле того, кто нес или вел его обожаемую сестренку. Фанни обычно вырывалась вперед. Позади всех плелся дедушка, задерживая нас больше, чем Наша Джейн. Дедушка ходил теперь с палочкой. Том часто отставал, чтобы помочь ему преодолеть упавшее дерево или камень: не хватало нам только, чтобы дедушка упал и сломал себе что-нибудь.

Дорога в долину занимала у дедушки час или два, и мы четверо должны были мерзнуть лишнее время, чтобы не оставлять его одного. Фанни же приходила в церковь задолго до нас, забивалась в темном углу с каким-нибудь парнем и предавалась своим радостям. Том сразу находил ее, отшивал ухажера, заставлял Фанни привести себя в порядок и возвращался к нам. Мы, как всегда, входили в церковь последними под пристальными взглядами прихожан, и это лишний раз напоминало нам, что мы – самые плохие люди в горах, отбросы из отбросов, одним словом – Кастилы.

Но посещение этой маленькой белой церкви со шпилем давало нам надежду. Ведь мы родились с верой в сердце.

Проделав трудный воскресный маршрут, мы получали не только удовольствие, но и много пищи для разговоров, когда возвращались в наш заброшенный домишко. Сидя на задних скамьях, глазея на сидящих вокруг нарядно одетых людей, наше семейство в течение нескольких часов чувствовало себя маленькой частью рода человеческого, что помогало нам выносить тяготы остальной недели.

Я старалась избегать мисс Дил, которая не всегда ходила в церковь. Но в это воскресенье пришла. Она обернулась к нам с улыбкой, и я прочла облегчение в ее чудесных глазах. Жестом мисс Дил пригласила нас сесть рядом, и мы вместе заглядывали в ее сборник псалмов. Когда все запели, я услышала высокий красивый голос учительницы. Наша Джейн в таком восхищении подняла на нее свое личико, что у меня слезы навернулись на глаза.

– Как у вас это получается? – спросила Наша Джейн в тот момент, когда преподобный Вайс начал проповедь.

– О пении мы поговорим попозже, – шепотом промолвила мисс Дил и, нагнувшись к Нашей Джейн, посадила ее к себе на колени. Время от времени она гладила девочку по волосам, нежно притрагиваясь своим изящным пальцем к ее щеке.

Больше всего мне нравилось, когда все в церкви вставали и пели. Но я любила снова садиться и слушать страсти о всяких греховных поступках. Приближалось Рождество, и это побуждало преподобного Вайса выступать с такими зажигательными проповедями, что я все живо себе представляла, словно находилась среди кошмаров ада.

– Кто из вас не грешил? Встаньте и дайте на себя посмотреть с благоговейным восхищением и неверием в вашу безгрешность! Все мы грешники! Мы рождены в грехе! Рождены от греха! Рождены согрешать! И умрем во грехе!

Грех был вокруг нас, в нас самих, таился по углам, во тьме наших душ, всегда готовый вырваться наружу и наброситься на нас.

– Воздайте, и вам воздастся спасение! – громко говорил преподобный Вайс, ударяя при этом кулаком по кафедре, так что она вздрагивала. – Воздайте, и вы будете вырваны из рук Сатаны! Воздайте бедным, нуждающимся, страждущим! И от реки вашего золота добро вольется в вашу жизнь. Воздайте, воздайте, воздайте!

У нас, конечно, произошли некоторые перемены: Том нашел работу в долине, помогал домохозяйкам, но золотой рекой и не пахло.

Сидя на коленях у мисс Дил, Наша Джейн закашлялась, из носа у нее потекло. Надо было забрать девочку и отвести в туалет, высморкать.