Хэтти Браун и цветной дождь - [4]

Но нога матери лягнула её, словно та плыла брасом. Хэтти мотнуло прочь, потом обратно. Когда девочку мотнуло в третий раз, она почувствовала, как хватка слабеет, пальцы грозят разжаться, и в эту долю секунды мать выдернула ногу и унеслась вперёд, прочь от слепо хватающей её Хэтти.

Хэтти закрутило. Она перекувырнулась через голову: под тяжестью всех вещей, которыми были набиты её карманы, пиджак обрушился и шлёпнул по ней. «Надеюсь, клапаны не расстегнутся», – подумала она, переворачиваясь снова, и на этот раз так и оставшись вверх тормашками. Или вверх головой? Она и сама не знала.

Она ещё двигалась, но уже не вперёд. Её повело в сторону. Неведомая сила тянула Хэтти, тащила за руку. «Но мне нужно туда», – мысленно говорила она, отчаянно стремясь в том направлении, куда, по её мнению, отнесло мать. Она лягнула ногами, но добилась лишь того, что её закачало. Девочка выкинула руки вперёд, словно супергерой, но её накренило, вроде как уводя в штопор. Она шевельнула бёдрами и начала вихлять. Может, она сможет «плыть». Хэтти опять выбросила руки вперёд, как бы загребая кролем. Нижняя часть туловища качнулась, но её по-прежнему сносило в сторону.

«Я потерялась, – решила она. – Потерялась между домом и Гдетам-Нынчесям. Очутилась невесть где, точнее, нигде, и никто не знает, что я здесь». Та часть желудка, что не вращалась, как барабан в стиральной машине, сжалась, и Хэтти подумала, что её сейчас стошнит.

Что-то вокруг неё – воздух или нечто другое? – поблёскивало. Ничего подобного она не замечала, когда прежде переносилась в Гдетам-Нынчесям. Но теперь она ни о чём, кроме странного света, и думать не могла. Мерцающая дымка тянулась бесконечно, не позволяя ей сориентироваться и понять, где она находится и в каком направлении ей следует двигаться, даже если бы она и могла как-то повлиять на то, куда её несло.

Отсюда Хэтти ничем не могла помочь Гдетам-Нынчесям. Она даже не способна вернуться домой.

– Тито, прости меня, – сказала она, когда поняла, что он ни за что отдал свою жизнь. – И ты, мама, извини. Я уже не смогу тебе помочь. Я надеюсь… – Хэтти с усилием сглотнула. – Надеюсь, что тот, кто тебя схватил, добрый…

И Артур. Ей и перед ним следует извиниться. Он, наверное, до сих пор сидит на кухне в Вустере, недоумевая, что случилось с двумя людьми, только что бывшими там вместе с ним. Но он ничего не узнает: ведь вместо того, чтобы находиться там, она зависла здесь. Хэтти всех подвела. И Тито, и мать, и Артура. Но более всего она подвела тех, кто живёт в Гдетам-Нынчесям. Потерпела поражение, даже не начав толком помогать тамошним обитателям.

Хэтти почувствовала, как мерцающее свечение повлекло её немного вправо, а потом влево. Это была властная сила, и тянула она даже сильнее, чем раньше. Наверное, не имело смысла противиться. С тем же успехом можно позволить нести себя куда бы там ни было.

Тяга усилилась. Хэтти почувствовала, как её накренило. А затем ощутила что-то на лице. Большущую каплю чего-то. И до чего же липкую. Такую липкую, что Хэтти краем глаза сумела заметить, как капля повисла у неё на щеке. Сгусток выглядел ну прямо как гнойный прыщ. И это было последнее, о чём подумала девочка, потому что она вдруг увидела приближающуюся пару огромных и мясистых губ.

Глава 4

Хэтти направлялась прямо к поблёскивающим вздувшимся губам, и они расходились в стороны при её приближении.

– Нет! – закричала она, когда те раскрылись широко-широко, и глубоко в зеве она обнаружила каплеобразный отросток, раскачивающийся из стороны в сторону, как верёвка колокола.

Хэтти попыталась упереться пятками, чтобы остановить своё продвижение и не быть проглоченной одним махом, но держаться оказалось просто не за что.

Она выгнула спину, противясь силе, но безуспешно. Её засасывало прямо в зев глотки, а стоит ей там очутиться, хватит лишь одного глотка, чтобы послать её в желудок того, кому принадлежит огромная пасть. Хэтти зажмурилась и приготовилась к первому кусу.

Что-то сомкнулось на ней. Плотное и крепкое, мягкое и упругое. Липкое и влажное, распухшее и мясистое. И главное, оно не давало Хэтти извернуться. Более того, она чувствовала, что совсем-совсем не может пошевелиться. Ей оставалось только ждать конца.

Но потом ощущение поменялось. Не успела она открыть глаза, чтобы хоть что-то понять, как звучно шлёпнулась на землю.

«Ох, вот, значит, как оно происходит», – подумала Хэтти, а в следующее мгновение на неё плюхнулась громадная капля чего-то вязкого. И это тоже происходило.

А затем она услышала причитания.

– Ох. Ох. Ох.

Тишина, а после – новый вопль.

– Я убила её! – взвыл скорбный голос. – Я убила Хэтти Браун!

Услышав своё имя, девочка прищурилась и посмотрела вверх. Мир кружился и вертелся красноватыми витками. Среди витков Хэтти не без труда смогла различить огромные скорбные глаза Времечервии. Громадные очертания желеобразного туловища нависли над Хэтти.

– Ты мертва, Хэтти Браун?

Девочка снова зажмурилась, чтобы остановить ощущение вращения. Что-то шлёпнулось ей на лоб и стекло по щеке. Нечто уже не липкое и не вязкое. Она приоткрыла глаза и сразу поняла, что это слеза. За ней последовала ещё одна. А потом что-то защекотало ей подмышку. Скосив прищуренные глаза, Хэтти смогла разглядеть большой красный цветок, выросший там, куда упала слеза.