Хеопс и Нефертити - [17]

– Папазян, – сказал Аветик Вартанович.

– Нефертити, – представилась слониха, подавая Папазяну хобот, точно для поцелуя.

Папазян протянул ей морковку. Нефертити посмотрела на него иронически, но морковку взяла.

– Я хотел бы рассказать вам о Хеопсе… – начал Папазян.

И он изложил ей биографию Хеопса, его вкусы и привычки. Аветик рассказывал тихо, с доброй, доверительной интонацией, будто говорил о любимом брате. Трудная и одинокая жизнь Хеопса раскрылась передо мною с такой неожиданной пронзительностью, что я тут же хотел бежать к Карлу и умолять его отказаться от нашей затеи. Мне было жалко Хеопса.

– Напрасно вы так одушевляете слона, – заметила Нефертити. – Это пахнет антропоморфизмом. Уверяю вас, ничего подобного он не чувствует.

– Увидите. Все увидите, – сказал Папазян. – Вы уж с ним поласковей…

– Я постараюсь, – сухо сказала Нефертити.

Папазян оставил ей мешочек с морковкой, и мы вышли на улицу.

– Ну как? – спросил я.

– Умна, – сказал Папазян.

– Слишком умна! Не понимает только ни черта! – выругался я. – Боюсь, что мы нанесем Хеопсу психическую травму.

– Не бойся, Тиша, – сказал Папазян. – Хеопс тоже не дурак. И потом он – личность, – тихо добавил Папазян. – Посмотрим.

Я вернулся в цех.

Нефертити отдыхала в выключенном состоянии. Рядом с ней лежал пустой мешочек Папазяна. Вокруг суетились монтажники и операторы, готовя слониху к завтрашнему эксперименту.

Контакт

До ворот зоопарка Нефертити довезли под брезентом. Там брезент сняли, включили слониху за хвост и приказали – в программном режиме – идти в слоновник, следя за Папазяном.

Вокруг стала собираться толпа. Нефертити сошла с платформы и двинулась за Аветиком Вартановичем. Сзади тащили хвост любопытствующих и участников эксперимента. Две операторские группы фиксировали происходящее телекамерами. Одна была с телевидения, а вторая – научная, из нашего КБ. Все стадии эксперимента записывались на видеомагнитофон.

День был хмурый и ветреный. Температура плюс семь. Звери жались по углам клеток и провожали слониху взглядами.

Открыли железную калитку слоновника, сваренную из двутавровых балок, и Нефертити вошла в вольер. Она остановилась посреди площадки, ожидая дальнейших указаний.

– Перевести в автономный! – скомандовал Карл.

Андрюша нажал кнопку на портативном пульте управления и перевел Нефертити в автономный режим. Она оглянулась на толпу, махнула хвостом и двинулась к дому, где укрывался Хеопс.

Не успела она сделать двух шагов, как из дома вышел Хеопс. Он не спеша подошел к слонихе и остановился. Операторы приникли к камерам. Я видел, как волнуется Карл. У него задергалась щека. Папазян стоял, как всегда, печальный.

– Сейчас он ее расколошматит! – восторженно заметил какой-то мальчик из зрителей.

Но слон, постояв несколько секунд, дотронулся хоботом до уха Нефертити, медленно повернулся и зашагал обратно к дому. У входа он обернулся, как бы приглашая слониху следовать за ним. Нефертити повиновалась. Они вошли в дом.

– Запрос! Передавай запрос! – подскочил Карл к Андрюше.

«Что делаете?» – передал Андрюша по радио.

«Едим отруби», – ответила Нефертити.

«Он ничего не подозревает?»

«Кто его знает?» – философски ответила слониха.

Научная съемочная группа кинулась на крышу слоновника, где было оборудовано специальное окно для наблюдений. Они всунули в окно телекамеру и принялись снимать.

Мы пошли в вагончик, где стоял монитор. На экране можно было видеть в полумраке спины слонов. Они стояли рядышком и заправлялись отрубями. Сверху невозможно было различить, кто из них живой, а кто искусственный. Затем один из слонов отправился в угол, где в огромном баке лежала свекла. Он взял хоботом одну свеклу и пошел обратно. Тут мы увидели, что это Хеопс. Он протянул свеклу Нефертити. Та взяла и съела.

«Ответь любезностью на любезность», – передал нетерпеливый Карл.

«Не учите меня жить», – ответила Нефертити.

– Выключай передатчик, – скомандовал Карл Андрюше. – Пускай работает самостоятельно.

Хеопс подтащил весь бак со свеклой к ногам Нефертити. Слониха стала благосклонно есть свеклу.

«Следующий сеанс связи завтра утром, в десять ноль-ноль, – передал Андрюша. – Всего хорошего!»

«Пока!» – ответила слониха.

Андрюша выключил приемопередатчик. Теперь следовало ждать.

Мы здорово замерзли, и Папазян предложил пойти к нему домой погреться. Остались только операторы на крыше, которые подогревали себя жидкостью из термоса. Что в нем было – неизвестно. Толпа расползлась. Мы вчетвером пошли к Папазяну.

– Скажи, Карлуша, что ты ожидаешь от опыта? – спросил Папазян, наливая нам кофе.

– Она должна овладеть его языком, – сказал Карл. – Так же, как нашим. И научиться переводить… Неизвестно, правда, сколько времени ей понадобится.

– А дальше?

– Дальше мы начнем с ним разговаривать через нее. Проверим его умственные способности.

– Будь спокоен, – сказал Папазян. – Их хватит на нас обоих.

Карла передернуло.

– Ну, знаешь! Может быть, твой Хеопс возглавит КБ или зоопарк?

– Ему не нужно, – сказал Папазян. – Он выше этого.

Карл принужденно рассмеялся, сводя слова Папазяна к шутке. Но Папазян не шутил.

Начались однообразные рабочие будни. Наша группа следила за контактом, регулярно выходя на связь с Нефертити, а КБ во главе с Карлом уже занималось другой темой. Собственно, тема была в принципе та же, но изменился объект. Карл начал проектировать искусственную кошечку. Это был шаг вперед в смысле миниатюризации. Кроме того, имелись широкие возможности контакта со всеми котами города.