Хеллоуин - [85]
Со стороны трехэтажного дома донеслись крики.
Как-то неожиданно Карине удалось вытянуть левую ногу, освободить правую уже было делом техники. Она встала, не зная точно, что теперь делать. В распахнутой сумке, брошенной Глебом на земле, белела сигаретная пачка. Карина схватила ее и, не размышляя, бросилась на шум. В здании что-то происходило. Проникнув внутрь, девушка тотчас отступила в сторону, чтобы не маячить на фоне дверного проема. Пока зрение обвыкалось в плотном сумраке, она слушала чьи-то сдавленные стоны. Страх не давал заговорить. Позже она смогла разглядеть фигуру человека, распростертого на полу лицом вниз. Он будто пытался поднять голову, но что-то удерживало его. И трепещущие напряженные руки словно насильно раздвигались в стороны, прижимались к земле. Это был Глеб, ему нужна была помощь, и Карина хотела уже подбежать к нему, когда что-то шевельнулось наверху на стене. В движении темного силуэта девушка угадала Сашу. И вновь слова засели в горле, Карина без сил съехала по стене.
Саша прыгнул. Неестественно для человека – как зверь, хищник. Существо, оказавшееся над распятым сопротивляющимся телом Глеба, уже Сашей не было. В свете, проникающем из пустого входного проема, Карина увидала нечто белое, гладкокожее, дородное. Тварь уселась Глебу на плечи, положила короткие толстые пальцы ему на затылок и жалостно заскулила. Ее будто током било. Наверное, Карина вскрикнула от всего этого кошмара, потому что в какой-то момент создание замерло, а потом повернуло голову на звук. Молочно-бледное опухшее лицо застыло в гримасе страдания, маленькие розоватые глазки альбиноса блестели от слез. Из приоткрытого беззубого рта вырвался невнятный лепет. Существо схватило жертву за шею и отскочило вместе с ней в противоположный, темный угол. Что там творилось, Карина не могла различить. Надо было бежать. Или хотя бы ползти. Но девушка, придушенно рыдая, просто сидела на полу, отказываясь верить.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем в углу медленно выпрямилась знакомая фигура. Парень обошел полосу света в центре помещения и приблизился к ней, но остановился метрах в пяти. Несколько минут они молчали, Карина разглядывала его. Потом стала возиться с сигаретой, и он заговорил.
– Ты ведь не спишь, – произнес Саша.
Я едва не подскочил. Он стоял около кострища. Черт знает сколько времени уже стоял.
– Санек… – выдохнул я.
– Почему ты не ушел?
– Слушай, друг, я…
Но ему, похоже, не нужен был мой ответ.
– Ты почему-то нравишься Карине. Вы ведь не общались раньше, верно?
– Ты сам знаешь, что…
– Ее тянет к тебе, это плохо. Ты мешаешь нам.
– Если у вас что-то не ладится, я тут ни при чем. Я ничего…
– Будет лучше, если ты уйдешь.
– Я не могу просто так взять и уйти.
– Так будет лучше для всех.
– Что ты как заведенный, твою мать! Ничего не изменится, если я уйду.
– Тебе тоже нравится Карина, это еще хуже. Ты не согласишься оставить нас вдвоем, и все будет очень плохо. Я должен быть тем, кто ей нужен, понятно? Уходи, пока можешь что-то исправить.
– Саш, мне ни хрена не понятно. Ты городишь ерунду. Проспись, брат.
– Ты не уйдешь?
– Завтра мы уйдем все вместе.
Приходится признать: я ненавижу принимать решения. Люблю, когда все идет своим чередом. Поэтому одиннадцатый класс для меня – проблема. Надо выбирать дорогу дальше. У меня нет родителей, которые могли бы решить все за меня. Чтобы я имел право винить их всю последующую жизнь. Бабке, по-моему, наплевать. Ей нужна сиделка – не внук. Но иногда мы даже не замечаем развилки на пути. Любая мелочь, любой поступок или слово может послужить причиной выбора дороги. Часто мы просто переоцениваем так называемую свободу воли. Я говорю не про судьбу – я просто усомнился, наконец, в возможности человека осознавать свой выбор. Слишком много сиюминутных деталей, сиюминутных решений выстраивают то, что потом назовут независимым выбором. Этот мир – сложная непознанная штука, а мы решили, что знаем, как она работает. Осознавал ли я, какой путь избираю, когда говорил те последние слова Сашке? Конечно же, нет. А ведь это и был мой первый шаг. Все, что произошло потом, – его последствия. Возможно, именно в попытке избежать мучительного осознания собственной вины я и внушил себе, что весь тот разговор с Сашкой мне просто приснился. Когда я проснулся, рядом сидела Карина и заглядывала мне прямо в лицо.
Что происходит после первого шага? Я скажу вам. После первого шага к вам приходит понимание содеянного, и, если то была ошибка, вы заплатите полную цену.
Меня зовут Глеб Нефедов. Я был таким же человеком, как вы, мне просто очень не повезло. Я жив, потому что живы мои мысли и моя память. Я помню, как упал. Помню, как ощутил чужие быстрые руки, проникающие мне в голову, охватывающие, впивающиеся пальцами в мозг. Так оно запоминало меня, чтобы воссоздать. Мир – сложная непознанная штука, она порождает странности в самой себе. Один я умер, другой я смотрел на это. Только Карина не должна была этого видеть, потому что все это было ради нее.
Меня зовут Глеб Нефедов. А также Александр Пашков и Мария Терехова, есть и другие имена – много имен. Все это здесь, все вместе: клочки мыслей, груды воспоминаний.
13 авторов.13 рассказов и повестей.13 серийных убийц и маньяков.Создатели антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2014» и «Самая страшная книга 2015» представляют новый уникальный проект – сборник, целиком и полностью посвященный, пожалуй, самой ужасающей теме современности.Писатели, работающие в жанре «хоррор», заглянули на свой страх и риск в кровавую бездну человеческого безумия – и готовы поделиться с вами теми кошмарами, которые в этой бездне увидели.Не для слабонервных. Не для детей. Не для беременных.Будь осторожен, читатель.
«Этопять», как пишут в Интернете. Это юбилейная пятая ежегодная антология лучших новых рассказов в жанре хоррора, мистики и триллера. Книга, пропустить которую вы не имеете права. Это девятнадцать – «волшебное» число Стивена Кинга – девятнадцать историй, от которых мурашки бегут по коже. Это сто – сто процентов ужасов и кошмаров прошлого, настоящего, будущего, среди которых наверняка есть и ваш персональный кошмар. Это три. И это тысячи. Три слова – Самая Страшная Книга, – которые стали паролем доступа в мир сверхъестественного для тысяч и тысяч читателей. Мы вновь открываем портал в темное измерение.
Монстров не существует!Это известно каждому, но это – ложь. Они есть. Чтобы это понять, кому-то достаточно просто заглянуть под кровать. Кому-то – посмотреть в зеркало. Монстров не существует?Но ведь монстра можно встретить когда угодно и где угодно. Монстр – это серая фигура в потоках ливня. Это твари, завывающие в тусклых пещерах. Это нечто, обитающее в тоннелях метро, сибирской тайге и в соседней подворотне.Монстры – чудовища из иного, потустороннего мира. Те, что прячутся под обложкой этой книги. Те, после знакомства с которыми вам останется лишь шептать, сбиваясь на плачь и стоны, в попытке убедить себя в том, что:Монстров не существует… Монстров не существует… Монстров не существует…
Мифический Жнец, старуха с косой, гниющие зомби или просто увядший цветок – у смерти много лиц, но ее настоящий лик никому из живых неведом. Смерть – Великое Неизведанное. Смерть – Великое Неизбежное. И как все незнакомое, но грядущее – смерть пугает. В этой антологии собраны рассказы и повести о смерти и мертвецах. От самых экзотических (хоррор-вестерн от Максима Кабира, самурайский эпос Дмитрия Костюкевича) до простых, каждому понятных и близких (истории Алексея Шолохова и Майка Гелприна). И даже без черного юмора не обошлось, и некрореализму в традициях Мамлеева есть место на страницах этой книги. Ведь у смерти так много лиц… Вот они, перед вами, эти лица.
«Возвращение “Пионера”» – новый роман Шамиля Идиатуллина, писателя и журналиста, дважды лауреата премии «Большая книга», автора романов «Город Брежнев», «Бывшая Ленина», «Последнее время». В 1985 году трех школьников отбирают для участия в секретной космической программе «Пионер». Подростки должны помочь человечеству покорить Вселенную, а прежде – спасти его от смертельной угрозы. И это только начало испытаний. Когда они вернутся на Землю, то обнаружат, что попали в далекое будущее, где их никто не знает, где не существует их страны и где не осталось почти ничего, чем они дорожили и ради чего шли на жертвы.
В 1983 году впервые прозвучала песня «Гоп-стоп», профкомы начали запись желающих купить «москвич» в кредит и без очереди, цены на нефть упали на четвертый год афганской кампании в полтора раза, США ввели экономические санкции против СССР, переместили к его границам крылатые ракеты и временно оккупировали Гренаду, а советские войска ПВО сбили южнокорейский «боинг».Тринадцатилетний Артур живет в лучшей в мире стране СССР и лучшем в мире городе Брежневе. Живет полной жизнью счастливого советского подростка: зевает на уроках и пионерских сборах, орет под гитару в подъезде, балдеет на дискотеках, мечтает научиться запрещенному каратэ и очень не хочет ехать в надоевший пионерлагерь.
Коллеги называют его «отцом русского хоррора». Читатели знают, прежде всего, как составителя антологий: «Самая страшная книга 2014–2017», «13 маньяков», «13 ведьм», «Темные». Сам он считает себя настоящим фанатом, даже фанатиком жанра ужасов и мистики. Кто он, Парфенов М. С.? Человек, который проведет вас по коридорам страха в царство невообразимых ночных кошмаров, в ту самую, заветную, «Зону ужаса»…Здесь, в «Зоне ужаса», смертельно опасен каждый вздох, каждый взгляд, каждый шорох. Обычная маршрутка оказывается чудовищем из иных миров.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер “Weird tales” (“Таинственные истории”), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом “macabre” (“мрачный, жуткий, ужасный”), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.
Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.