Хайдеггер и греки - [2]

Шрифт
Интервал

Пусть я и храню то чтение в моей памяти, многое звучит для меня сейчас по-иному. Правда, я дословно опознаю многие места рукописи. Текст был вновь обнаружен совсем недавно Ульрихом Лессингом при работе над наследием Дильтея - и теперь манускрипт существует в полном виде. До сих нор, как выяснилось, отсутствовали не только 7 последних страниц в той "копии", которую я сам некогда читал. Сейчас манускрипт содержит еще и целостную программу интерпретации Аристотеля, которую Хайдеггер разрабатывал в то время (1922 г.). Эта (вторая) рукопись была подготовлена по просьбе Наторпа, который захотел познакомиться с хайдеггеровскими работами об Аристотеле, и как раз на основании данного манускрипта Хайдеггер был приглашен профессором в Марбург. Я и сегодня не перестаю удивляться тому, как этот Наторп сумел разглядеть в тексте гениальность молодого мыслителя. Ведь для него все содержащееся в рукописи должно было представиться еще более своеобычным и чуждым, чем для меня, молодого, любопытного и восприимчивого ко всему новому студенту. На-торп же целиком пребывал в своем собственном, неокантианском мире языка и именно с таких позиций занимался Аристотелем. Разумеется, он толковал Аристотеля не в томистско-схоластическом духе, а скорее в духе современной филологии. А тут Наторп имел перед собой для него подготов-ленные и написанные, видно в спешке, 50 страниц предварительных замечаний Хайдеггера к интерпретации Аристотеля. Я впервые прочитал эти предварительные заметки только сейчас. Откровенно говоря, я сам прежде опирался на другой, куда более богатый материал об Аристотеле, который Хайдеггер изложил в своих последних лекциях и работах. Разработанные же в ранние годы интерпретации Аристотеля и по сей день остаются неизвестными. Наверняка они должны быть представлены читателю уже в собрании сочинений, хотя бы в границах, очерченных упомянутыми рукописями.

Но что же потрясало в тех ранних текстах Хайдеггера, которые стали нам сейчас известны? Для меня тогда, - что я теперь уже не могу выразить с достаточной энергией - новым было все, но прежде всего - язык. Хайдеггер был мыслителем, который стремился полностью передать терминами живого разговорного языка внутреннее движение мысли в греческом тексте. Некогда новый хайдеггеровский стиль изложения стал впоследствии известным как немецкий язык Хайдеггера. Но в то время, время истоков, Хайдеггер еще переживал переходный период: как отмечал сам он в рукописном предисловии к манускрипту, он стремился "придерживаться средней линии". Что для Хайдеггера означает: находить "среднюю линию" между близким нам языком понятий метафизики и языком фактичности. Слово "фактичность" (die Faktizitat) уже само по себе сберегает важное свидетельство. Оно взято как явный антоним - слово, противоположное тому, что означало сознание, самосознание и дух в немецком идеализме или трансцендентальное Ego у Гуссерля. В слове "фактичность" сразу же ощущается и непосредственное влияние Кьеркегора, который, начиная со времен первой мировой войны расшатывал современное ему мышление, и косвенное воздействие Вильгельма Дильтея с его постоянным предостерегающим вопросом историзма, адресуемым самим Дильтеем априоризму неокантианской трансцендентальной философии. В этом смысле отнюдь не простой случайностью, а напротив, закономерностью исторических влияний можно объяснить то, что полный текст раннего труда Хайдеггера ныне найден именно при работе над наследием Дильтея.

Путь собственного развития, который проделали Гуссерль и Хайдеггер, как и феноменологическое движение в целом, - путь от "Логических исследований" до сочинения Гуссерля о "Кризисе" и от "Бытия и времени" к позднему Хайдеггеру, к его "Kehre" (радикальному повороту)[2] - явственно обозначился как раз в решающие 20-е годы. Такое развитие фено-менологии было, без сомнения, ускорено вызовом историзма, что и про-изошло прежде всего тогда, когда в развитие феноменологии включился Хайдеггер. Речь шла об обсуждении вопроса: как вообще в рамках стремительного изменения исторического может мыслиться нечто вроде сохраняющейся философской истины? Хайдеггеровский манускрипт с самого начала и определен тем оттенком, который заключен в слове "фактичность". Историчность человеческого существования проявляет себя в нынешности, теперешности (die Jeweilikeit), и перед этим, имеющим место в данное время человеческим существованием постоянно стоит задача вглядеться в себя самого в своей фактичности. Клаус Хельд в своем докладе[3] показал, сколь фундаментальной категорией для позднего Хайдеггера является лишенность (der Entzug) - мотив, более или менее знакомый нам из

философии Шеллинга. Здесь - такое самоудержание реальности, которое лишь в существовании и обнаружении делает возможным происходящее (Hervorgehen) и наполняет его смыслом. Собственная суть герменевтики фактичности - как ни странно это звучит - состоит в том, что уже в факте существования должно быть заключено понимание и что само существова-ние является герменевтическим, истолковывающим. Первоначально слово "факт" и "фактичность" были антонимом ко всем verites de raison, истинам разума и обозначали (как и то, что свобода есть факт разума) нечто необъяснимое словами и просто принимаемое без рассуждений. И даже если я думаю о теологическом употреблении языка и его созвучии вере в воскрешение Христа, то прямо обнаруживается, что речь здесь идет о непреодолимой границе для всяких исторических констатации и для объективирования.


Еще от автора Ганс Георг Гадамер
Философия и поэзия

В сборнике представлены работы крупнейшего из философов XX века - Ганса Георга Гадамера (род. в 1900 г. ). Гадамер - глава одного из ведущих направлений современного философствования -герменевтики. Его труды неоднократно переиздавались и переведены на многие европейские языки. Гадамер является также всемирно признанным авторитетом в области классической филологии и эстетики. Сборник отражает как общефилософскую, так и конкретно-научную стороны творчества Гадамера, включая его статьи о живописи, театре и литературе.



Актуальность прекрасного

В сборнике представлены работы крупнейшего из философов XX века — Ганса Георга Гадамера (род. в 1900 г.). Гадамер — глава одного из ведущих направлений современного философствования — герменевтики. Его труды неоднократно переиздавались и переведены на многие европейские языки. Гадамер является также всемирно признанным авторитетом в области классической филологии и эстетики. Сборник отражает как общефилософскую, так и конкретно-научную стороны творчества Гадамера, включая его статьи о живописи, театре и литературе.


Рекомендуем почитать
Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.


Кондильяк

Книга посвящена жизни и творчеству видного французского философа-просветителя Э. Б. де Кондильяка, представителя ранней, деистической формы французского материализма. Сенсуализм Кондильяка и его борьба против идеалистической метафизики XVII в. оказали непосредственное влияние на развитие французского материализма.Для широкого круга.


Война и Церковь

«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».


Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.


Чувства и вещи

Писатель Евг. Богат рассказывает о мыслях и чувствах рабочих и инженеров, создающих «думающие» машины, о том, как отражается соприкосновение с «чудом» — новейшей техникой на внутреннем мире нашего современника. Достижения научно-технической революции в условиях социалистического общества обогащают личность, способствуют гармоническому ее развитию.Книга «Чувства и вещи» воюет с мещанско-потребительским отношением к жизни, зовет к углубленному пониманию моральной ответственности перед обществом.


Разрушающий и созидающий миры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.