Hassliebe. Афериsт - [158]

— У меня никого нет! — просипела она, скрипнув зубами, и на ее глазах выступили новые слезы. — Я никому не нужна! У меня нет никого, ради кого я хотела бы жить! Единственный человек, который мне нужен, это Киллиан, а он мертв, мертв из-за тебя!

— И что ты сделаешь? Убьешь меня из-за этого? Прямо здесь, на детской площадке, на глазах моего ребенка? — блондинка усмехнулась, прикрыв глаза, немного напрягшись, когда нож дернулся в руке Белль, карябая кожу. — И чего ты этим добьешься? Поверь, удовлетворения не будет, станет даже хуже, потому что, когда боль немного угаснет, ты поймешь, что была не права и совершила ошибку, но ничего уже не изменишь.

— А ты, значит, такая умная, да?! — голос девушки дрогнул, и она судорожно облизала губы.

— Просто говорю на своем опыте. К тому же ты же не думаешь, что тебе это сойдет с рук? Ну, пырнешь ты меня, даже если удачно и насмерть, что маловероятно, так как ты сейчас вообще не отдаешь отчета своим действиями, то тебя все равно схватят едва ли не сразу же. Может, сейчас и не час пик, и народу здесь не много, но, поверь, они заметят. Ты и сейчас привлекаешь к себе внимание.

— Тогда почему ты все еще не позвала на помощь? Почему не кричишь, не сдаешь меня, почему беседуешь, зная, что от меня зависит твоя жизнь?

— Потому что мне почему-то кажется, что я в долгу перед тобой, — просто произнесла Эмма, выдохнув, и поджала губы, — не знаю почему, но мне хочется помочь тебе выйти из твоего состояния. И еще… мне кажется, я бы на твоем месте поступила бы точно так же, только я бы не мешкала. И получается, что ты лучше меня, если медлишь и держишься.

— И ты предлагаешь? Убить тебя и радоваться, что достигла твоего уровня? — нервно спросила девушка, перехватив рукоятку оружия.

— Я ничего не предлагаю тебе, поверь, — почти устало протянула Эмма, прикрыв глаза, — я сказала то, что посчитала нужным. А то, что сделаешь и решишь ты, уже твое дело. Я свою часть выполнила, ход за тобой.

— Такая гордая, да? — снова прошипела Белль, задрожав всем телом. — Думаешь, красиво сказала и все, белая и пушистая? Да ты сука, Свон, обычная первостепенная сука! Что, молчишь? Даже сказать нечего? Даже не обзовешь меня в ответ, не упрекнешь в том, что я спала с Киллианом? Ничего? Ты настолько жалка?

— Мне все равно, — прошептала она, покачав головой, — твои проблемы не являются моими, и я не хочу погружаться в них. Спала — ладно, ты не единственная, с кем он спал. Это я хорошо уяснила.

— Я… я… я… — девушка открывала и закрывала рот, пытаясь найти слова, но снова и снова замолчала, кусая в остервенении губы. — Ты…

— Сука, помню, — холодно повторила Эмма, скосив на нее глаза, — а ты кто тогда, кстати? Та самая белая и пушистая? Если уж говорить твоим языком, то ты тоже не идеал, но ты была Киллиану другом долгое время, и я пытаюсь уважать тебя хотя бы за это.

— Уважать?.. — Белль отшатнулась, едва не выронив нож, и Свон медленно повернулась к ней, видя ее красное от слез лицо. Она дрожала, сжимая в руке оружие, выглядя до безумия нелепо, словно ребенок, который стащил топор на даче. — Ты сейчас издеваешься надо мной? Тебе смешно, да? Ты еще хуже, чем я думала, — просипела она и, судорожно убрав нож под пальто, отступила, едва не упав, наткнувшись пяткой на корягу. Их глаза встретились, и Эмма поджала губы, только сейчас осознав, что все это время не дышала от напряжения. Белль покачнулась, до крови кусая губы, и вдруг прошептала едва слышно, глядя в одну точку. — Ты не должна была это узнать, но я хочу рассказать. Когда мы ездили в Вегас…

— Не надо, — сглотнула блондинка, покачав головой, — ради Бога, не надо…

— Нет, я хочу это сказать, — упрямо повторила она, облизав губы, — Киллиан… он не захотел меня. Просто остановился и ушел. А потом, вернувшись, сказал, что он возвращается, а я могу поступать, как захочу. Я не знаю наверняка, почему он это сделал, но потом поняла — это из-за тебя, он понял, что я — не ты, что теперь меня ему мало, и ушел.

— Белль, я…

— Не надо, — девушка сделала еще шаг назад, покачав головой, — так случилось, что наши пути дважды пересеклись, как бы я не хотела это игнорировать. И это что-то значит.

— Дважды? — она напряглась, изумленно выгнув бровь. — Что ты имеешь в виду?

— Я… я была с Грэмом, пока вы были в ссоре. Он не раз заказывал меня, и мы…

— О, молчи, — прошептала Эмма, закрыв лицо руками, — не хочу это слышать. Не надо, пожалуйста. Просто не надо.

— Я ненавижу тебя, — произнесла Белль, сглотнув, и зеленые глаза встретились с ее, — ненавижу так сильно, что просто убить тебя мне было бы мало. Но ты дала человеку, которого я любила больше жизни, то, что я не смогла. И хотя бы поэтому я не могу… не могу, — покачав головой, она развернулась и торопливо пошла по улице, перейдя в какой-то момент на бег, словно ожидая, что Эмма пойдет за ней.

— Мам! — девушка вздрогнула, когда Генри подскочил к ней, отряхивая штаны. — А что это за тетя была?

— Так, одна знакомая, — ответила она и, выдавив улыбку, поцеловала его в лоб.

— Она тебе сказала что-то грустное? У тебя слезы в глазах.

— Нет, просто в глаз что-то попало, родной. А сейчас — пойдем домой, бабушка уже, наверное, заждалась нас с ужином. Да и я замерзла. Пошли, гуляка, не хочу, чтобы ты заболел.