Хасиенда: Как не стоит управлять клубом - [2]

Владелец Factory Тони Уилсон никогда бы не сказал, мол, в Китае продано сто тысяч записей New Order, так что заберите ваш гонорар. На самом деле Роб Греттон получал наши отчисления наличными, когда приходил в офис и требовал их. Если у Тони были деньги, он расплачивался, а если денег не было, то он посылал Роба на фиг. Именно так они и управлялись с делами — при нашем одобрении, надо сказать. В этом заключались хаос, панк, анархия, и нам это чертовски нравилось.

Ну, по крайней мере тогда. Сейчас та жизнь кажется старым добрым беспределом, ведь помимо того, что мы не знали, сколько зарабатываем, мы также были не в курсе, сколько наших денег вкладывалось в Хасиенду, чтобы уберечь её от банкротства. Очевидно, что это была полная лажа, масштаб которой мы никогда не сможем определить.

Как говорила мне мама, упокой Господи её душу, «ты не попадёшь в беду, если будешь говорить правду, Питер». Давайте разберёмся, права ли она. Эта книга является правдой, чистой правдой и ничем кроме правды.

.. .Насколько я её помню.

Хуки, 2009

Пролог. Одна ночь из жизни клуба, 1991 год

Суббота, на часах одиннадцать, и я уже вполне готов взяться за дело. Сегодня мне предстоит важный вечер. Я буду стоять на входе в своём собственном клубе, в Хасиенде, самом масштабном и диком заведении в Манчестере, в Англии и, вероятно, во всём мире.

Почему я вынужден стоять на входе? Мы огребли немалых проблем. Проблемы, у нас, конечно, были всегда, но с таким числом жалоб на стоящих у входа в клуб охранников мы ещё не сталкивались. Руководители клуба сказали, что эти ребята в доле и что уличные банды с ними рядом не стояли. Это подтверждали полицейские и даже сами банды.

Тем временем жалобы поступали и от посетителей клуба, причём от женщин всё больше. Потасовки среди мужской части публики не были редкостью, но на этот раз под раздачу попадали и девчонки. Двое получили по затрещине, одной врезали кулаком, одну сильно избили, и ещё одна утверждала, что, обыскивая её на наркотики, охранник залез ей рукой в трусы.

Думаю, именно это и заставило меня принять меры, — жалобы на охранников от девчонок.

Главный охранник клуба Пол Кэрролл не замедлил мне возразить, что получить ножевое или пулю с таким же успехом можно и от женщины. «В любом случае, если ты, блин, такой умный, то почему сам не попробуешь постоять на входе?»

«Ну хорошо, — сказал я. — Я постою на входе в субботу, замётано. Ты можешь отдохнуть, Пол, я займусь этим».

Чёрт бы побрал мой длинный язык.

Я забираю детей и отвожу их к матери. Единственный положительный момент в жизни отца-одиночки заключается в том, что всегда есть кому оставить детей на вечер. Однако я не привык работать в субботу. Мне больше подходит пятница, так как я предпочитаю слушать музыку. А по субботам в Хасиенде слишком мажорная обстановка. Это касается как музыки, так и внешнего вида публики. Но сегодня я сделаю исключение.

Звоню своему приятелю Твинни и договариваюсь с ним о встрече в пабе Swan в Солфорде примерно на час дня. «Запасись кое-чем, — говорит он, — я буду не один».

Далее я добросовестно звоню своему другу в Чорлтон и договариваюсь о паре граммов колумбийского кокса на потом.

Что бы надеть на такую работу?..

Чёрный?

Слишком официально.

Что-нибудь повседневное?

Никакого авторитета.

Точно, лён! Костюм от Армани, белая рубашка и коричневые туфли — моя экипировка летом 1991 года. Решено.

Бог мой, как я взвинчен. Скорее даже напуган. Невероятно, чёрт побери, насколько опасно иной раз бывает стоять на входе. Заглянуть может и толпа с мальчишника из Лидса, и шайка бандитов, которые не собираются платить и требуют к себе особого отношения. При этом они норовят устроить разборку как на входе в заведение, так и при выходе, — всё это происходит у дверей клуба.

Я готовлюсь, принимаю душ и одеваюсь. Мой друг Рекс приносит мне стакан молока. Он давно, с четырнадцатилетнего возраста, любит Joy Division. И именно он был испытателем наших чемоданов для перевозки: мы закрыли его в одном из них и провезли пять этажей по лестнице. На какое-то время он остался без жилья и жил у меня, помогая на студии.

«Лучше наешься впрок», — говорит он с сильным блэк-бернским/чорли акцентом.

Хороший он парень.

И наконец я готов. Заказываю такси, занюхиваю большую дорожку «спидов» и отправляюсь в путь. Как же воняет в этих витингтонских такси, чёрт побери. Я начинаю беспокоиться за свой костюм. Мы останавливаемся у дома моей подруги Венди, забираем её. Я ужасно рад её видеть, она прелестна! Некоторое время мы болтаем, она угощает меня из своих запасов, и я снова в ауте.

Солфорд, наконец-то я дома! Swan — это старый паб на Экклс-Нью-роуд, напротив Уистского автобусного парка. Здесь я провёл всю свою жизнь. Родился и вырос я в Орд-солле, в центре Манчестера. Когда мы основали группу в 1976 году, мы репетировали на верхнем этаже в Swan. Это стоило нам по 50 пенсов с каждого при условии, что мы покупали пирог и пинту пива. В то время с нами ещё не было барабанщика Стива. Затем Йен вернулся в Маклсфилд, и мы в основном стали репетировать там.

Та верхняя комната в Swan по сей день не изменилась. Картинки со стены были сняты, однако следы от осевшего сигаретного дыма по контуру всегда будут напоминать о них. Время от времени, когда меня гнетут мысли о том, как закончилась история Joy Division, или когда я устаю от проблем в New Order, я поднимаюсь наверх. Иногда всё это заставляет меня плакать.