Harlow Hemmings - [99]

…Я жду Нору, сидя за столиком в «Пабе».

Это совершенно непримечательный столик, да и с этим местом никакие воспоминания меня не связывают. Но я бы отдала что угодно, лишь бы увидеть, как сюда входишь ты. Я играю с идеей, которую мне подкинули твои слова.

А что, если бы мы никогда не встречались раньше?

…Обычная девушка, чья скучная жизнь состоит лишь из обязательств и работы, сидела бы за столиком, потягивая свой послеобеденный кофе. И тут в «Паб» вошел бы ты, сканируя толпу равнодушным взглядом. Наши глаза встретились бы на секунду, и я бы покраснела. Ты бы ухмыльнулся. Конечно, ты привык, что женщины вокруг тебя краснеют, и отвел бы взгляд.

Позже мы бы случайно врезались друг в друга, и я пролила бы мартини на твою футболку рубашку и стала бы извиняться, одновременно пытаясь вытереть жидкость, которая впитываясь в мягкую ткань, делала бы ее влажной, и я чувствовала бы тепло твоего тела, покалывающее мою ладонь.

Ты схватил бы меня за руку, и я подняла бы глаза, чтобы встретиться с твоими…

Прости, мне пора, Нора уже здесь.

Я не мог поверить своим глазам. Харлоу, само воплощение застенчивости, написала мне подобное? Но такие простые слова заставили мой член встать в середине дня в общественном месте… Может быть, мне следовало ответить, хотя бы для того, чтобы и она испытала неудобство, как сейчас я.

Вероятно, она просто провоцировала меня. Как она посмела? Была ли Харлоу такой же, как и ее дорогая сестра – забавлялась ли со мной, нарочно мучая? Нет, она не заслуживала моего ответа.

Я должен держаться от нее подальше.

Тем же вечером я сделал несколько звонков в офис, ответил на деловые письма и начал перечитывать документы, сохраненные в ноутбуке, пытаясь занять себя планированием деловых встреч и разработкой стратегии поведения на вечеринке Зейна Малика.

Но мои глаза все время возвращались к молчавшему телефону. Может быть, мне следовало написать ей что-нибудь: милое и романтичное. Но она была сестрой Ханны, и все было неправильно. Она была частью поганой семейки и вряд ли могла быть лучше остальных своих родственников.

Я больше никогда не должен видеться с ней.

Предательское почтовое оповещение вторглось в мои мысли, громко давая знать о полученном новом сообщении… Конечно, оно было снова от Харлоу.

- Я скучаю по тебе… – пробормотал я, ожидая, пока откроется письмо.

…Я сижу на крыльце дома у озера с книгой в руках.

Люк уехал с Найлом в Чикаго, чтобы забрать свои вещи. Он уже начал чувствовать себя здесь как дома.

Забавно – живу здесь три недели, в удобстве и комфорте, но пока не могу назвать это место домом. Единственный раз я чувствовала себя дома, когда спустилась вниз утром на чудесный запах твоих малиновых кексов. Как ты перемещался по кухне…

Ох, не думай об этом слишком много… Женщины постоянно говорят тебе комплименты!

То, что ты сказал… Мне пришлось сильно закусить губу, чтобы не расплакаться. Я хотела прижаться к тебе, устроившись в твоих уютных объятиях.

Ты мягко обхватил мое лицо, а я смотрела в самые зеленые глаза…

Я скучаю по тебе.

Х.

- Зачем ты пишешь мне это сейчас, Харлоу? – кричал я на дисплей, встречаясь кулаком с твердой поверхностью стола. – Тебе чертовски нравится меня убивать?!

Великолепно! Теперь я разговариваю сам с собой.

Хорошо, она вывела меня из себя и заслужила получить ответ.

…Дорогая Харлоу,

Пожалуйста, сделай мне одолжение и заткнись.

С любовью,

Гарри.

P.S. Я. Ненавижу. Тебя.

Глядя на только что набранное, более чем оскорбительное, сообщение, я почувствовал себя капризным ребенком, который, наконец, смог выплеснуть свой гнев в лицо родителям. В следующую же секунду я удалил свои слова и перечитал пришедший е-мейл. И тогда меня осенило. Харлоу плакала, когда писала мне эти милые фразы. Она тоже страдала от этого вынужденного расставания.

В этот момент мое замерзшее каменное сердце начало оттаивать, гнев медленно покидал мое тело, отчего я настолько плохо себя почувствовал, что собственную голову потребовалось поддержать руками.

Я больше не хотел от нее бегать. Я желал видеть ее, чувствовать ее, смотреть в ее глаза, чтобы заполнить их страстью и вожделением, надеждой и… любовью.

Должен ли я написать ответ?

Пальцы надолго замерли над клавиатурой, но я так и не сумел найти нужных слов.

Несколькими часами и стаканами бурбона спустя, пришло очередное ее послание, вовсе застигшее меня врасплох.

…Я не могу спать. Я прочитала дневник Ханны. Ты знал, что она была изнасилована в семнадцать лет? Полагаю, это объясняет кое-что о ней. Я задаюсь вопросом, что произошло с ней после этого…

Кто-то вырвал следующие страницы из ее дневника.

Я никогда не знала, что случилось с Ханной. Клянусь, я бы помогла ей предъявить обвинения. Но я настолько потерялась в своих собственных романтических мечтах, что даже не могла представить, что кто-то может причинить такую боль другому человеку…

Я была такой невинной. Я помню то лето, что я провела в особняке отца. Сестра постоянно ворчала на меня и выгоняла из дома… И я много гуляла по городу.

Однажды я зашла слишком далеко. Теперь я знаю, что забрела тогда в старое имение Томлинсонов. Там была старая беседка. Всякий раз, когда Ханна выводила меня из себя, я уходила туда, просто чтобы ощутить успокаивающий эффект леса вокруг меня. Я помню тишину, нарушаемую лишь отдаленным потрескиванием веток… Мне казалось, что кто-то прячется за деревьями. Мне очень нравилось то чувство, что, возможно, за мной наблюдают.