Хардкор - [9]

— Как Машка? — спросил я.

— Ничего, — пожал он плечами. — По-разному. Ёжик завис.

Нечто подобное я и ожидал, иначе старый враг не пришел бы в гости.

— Давно?

— Сутки. Со вчерашнего дня.

— Он дома? К системе питания подключили?

— Да, Мария позаботилась. Я вернулся из института, она была уже дома. И вот… — Он развел руки в стороны и вымученно улыбнулся. — Я бы, наверное, сразу растерялся.

Олег до сих пор полностью не осознал, что случилось. Ему казалось, что стоит вернуться домой, и Ёжик, как и раньше, поднимется из-за стола, на котором стоит серый куб «квантума», снимет с головы нейроинтерфейс. Из его вен не будет торчать игла системы искусственного питания, и одетый памперс вызовет лишь смех, как неудачная шутка. В игры уходят из неблагополучных семей. Другие, только не Ежи.

— Сколько ему, уже десять?

— Одиннадцать.

— Быстро время бежит.

Прошедшие года слились в вереницу событий, как узоры в калейдоскопе. Мы дружили с Олегом с седьмого класса, после его перевода в нашу школу. В прошлой Олег основательно набедокурил. Психотерапевты называют подобные ситуации «неконтролируемым срывом в поведении». Мне же кажется, что, если загнать в угол любою собачку, и не оставить ей выхода, то она начнет кусаться. Олег потом рассказал, нехотя и без подробностей, поэтому картину произошедшего пришлось дорисовывать в голове самому.

Шестой класс, когда мальчишки уже ощутили прелесть неподчинения переходного возраста и прониклись чувством превосходства над более слабыми. Мимоходом дать подзатыльник — «у, сарделька жирная», написать мелом на спине бранное слово, значение которого знали далеко не все, весь урок плеваться изжеванными бумажными шариками, ожидая, что ты не выдержишь и пожалуешься учителю. И тогда — о, да! тогда на перемене тебя настигнет справедливая кара, как стукача.

Худшими для Олега были большие перемены, когда приходилось дольше обычного скрываться от Клопа и компании. Клоп — коренастый, не по годам развитый детина, представлял собой классический пример хулигана-предводителя школьного охлоса. Такие могут править только в школе, когда они кажутся — себе и подобным им кумирами, ибо с возрастом их судьба предсказуема. Либо армия, где они не поднимутся выше лейтенанта, так как мозги нужны и там, либо низкооплачиваемая работа «старшим, куда пошлют». Но в школе Клоп был звездой номер один.

«Эй, сарделька, что-то ты воняешь, обделался небось?»

«Вкусные у тебя сегодня бутерброды, сардель, понятно, чего ты такой жирный».

Особенно неприятно после подобных фраз было слышать смех девчонок. В общем, однажды, когда Клоп сидел спиной к Олегу, то его затылок, постриженный по последней моде — сверху короткий ежик, а внизу длинные торчащие пряди, завладел сознанием моего друга. В их классе было соревнование — кто сможет поднять стул одной рукой, держа за ножку у самой земли. Клоп, в отличие от Олега, выполнял это легко и просто, чем вызывал восхищение девчачьей половины класса. Сейчас красоваться Олегу не требовалось, и он поднял стул двумя руками. Спинка опустилась на голову Клопу как-то легко и без особых усилий. Звук удара дошел до сознания Олега гораздо позже, уже после того, как Клоп повалился на пол. В руках моего друга остались отломанные ножки. Он сжимал их, словно оружие, и оглядывал притихший класс. Не знаю, что было больше в его взгляде — ненависти или растерянности.

Клоп отделался сотрясением мозга, Олега перевели в мою школу. Местный аналог Клопа пытался его задевать, но прекратил, когда я по секрету рассказал ему эту историю.

Вот такой человек был мой друг Олег. И именно он после института увел мою Марию. До сих пор не понимаю, что она в нем нашла?

Олег — ученая голова, исследователь квантовых сетей и пространства Чендлера. Я — ретурнер, наемник без постоянной работы, чья жизнь связана с риском. Олег защищает кандидатскую, я — сижу по вечерам в темной комнате наедине с бутылкой коньяка. У него семья, сын и успешная карьера. У меня лишь сейчас наладилась работа коммерческого советника, которую я смог заполучить, благодаря умению видеть сеть. Работа неинтересная, ведь что может быть скучнее искать следы цифр и предвидеть, как изменятся биржевые графики? Гораздо интереснее брать след человека в сети, тогда чувствуешь себя, словно гончая, знаешь, что ты нужен. Прежде всего, нужен самому себе.

Возможно, Мария сделала правильный выбор.

— Ты сможешь помочь? — тихо спросил Олег. — Я хотел обратиться в государственную службу возвращения, но знаешь, какие там очереди. И качество работы оставляет желать лучшего. Ты не думай, я бы заплатил, сколько нужно, хоть и не умею давать взятки. Но это мой сын, и я не хочу рисковать. Ты лучший в этом деле, Игорь.

Да уж. Лучший. Возвращать из игры сына своей бывшей невесты, которую у тебя увел лучший друг.

— Я закурю, извини, не могу больше. — Олег достал из кармана футляр с электронной сигаретой.

Далее — целая связка ритуалов. Раскрыть прозрачный футляр, не глядя вынуть пластиковую имитацию, вставить в рот, прищурить глаза. Пальцы правой руки непроизвольно дергаются, словно щелкают зажигалкой. В комнате появляется противный сладковатый запах пара с ароматизаторами.