Хардкор - [41]

Я захлопнул дверь, успев разглядеть нескольких человек, бегущих к башне, и скрюченного, держащегося за живот Ульрика. Олег шептал заклинания. Казалось, что от его тихих слов пыль в башне закручивалась вихорками, в которых вспыхивали огненные руны. В дверь в полу снова ударили. Щеколда слетела, дверь распахнулась, и Олег метнул в проем огненный шар. Внизу кто-то заорал, из подвала вырвались клубы пламени — вспыхнула старая паутина и пыль. Снаружи доносился приближающийся топот и громкие стоны Ульрика.

— Наверх! — закричал я и первым взбежал на лестницу.

Там, на самой вершине, должен быть подвесной мостик. Волшебник просто обязан его построить. Но что если я ошибаюсь и веду всех в ловушку? Олег и Илва бежали следом, доверившись моей интуиции.

— Предал, а! — возмущался Олег. — Какая скотина. Надо было от него сразу избавиться.

Снизу доносился шум погони. Свет проникал через окна в стенах башни, высокие и узкие, словно бойницы. Старая деревянная лестница скрипела под ногами. Я бежал, перепрыгивая сразу несколько ступенек. Скоро должна появиться комната наверху, но окажется ли там подвесной мост? Если выхода не будет, нам останется только погибнуть, сражаясь с городской бандой.

Вершина башни. Круглая площадка, затянутая паутиной. С одной стороны дверь в комнату волшебника, с другой — балкон, за который цеплялся узкий подвесной мостик. Посредине площадки лежал огромный паук, и я с разгону едва на него не налетел.

Наверное, паук тоже был недоволен, что в его жилище, где он собирался провести зиму, так бесцеремонно вломились. Возможно, он не хотел драться, но другого выхода не было. В моих руках меч, и я намеревался пройти дальше. Паук зашипел, поднялся на вытянутых лапах и угрожающе затрясся. Его наполненное брюхо заколыхалось, словно бурдюк с водой.

— Осторожнее, паук! — вскрикнул Олег.

Будто сам не вижу! Я взмахнул мечом, паук отскочил с неожиданной прытью и тут же бросился в атаку. Я успел подставить клинок, он вошел пауку под голову, пробил грудь. Мгновение — и перед моими глазами щелкали паучьи челюсти с искривленными клыками. По ним на мой меч сбегали ядовитые зеленые капли.

— Ты быстрый, — сказал Олег.

«Умение владение мечом достигло третьего уровня. Ваша ловкость достигла восьми единиц».

Я выдернул меч и взмахнул им, очищая от яда. Продолжив движение, вернул в ножны. Паук осел, зацарапал когтями по каменному полу.

— На мост, — скомандовал я.

Лестница дрожала под ногами бегущих людей. Где-то внизу орал Граф, призывая убить «тролльских выродков». Как и паук, он не мог отступить.

На балконе свежий ветер заполнил холодом легкие. Над нами, на остроконечной крыше заорал ворон. Узкий мостик раскачивался, бежал по воздуху, но не к другой башне — его противоположный конец исчезал в коричневой листве Иггдрасиля. До огромной, повисшей на городом, ветви, затянутой паутиной, было шагов тридцать.

Я первым ступил на мост, с осторожностью проверяя тонкие, связанные канатом доски. Держась за веревочные перила, пробежал несколько шагов. За мной спешила Илва. Замыкал строй Олег.

— Быстрее, Игорь, быстрее! — говорил он, словно твердил заклинание.

Город качался под ногами. Маленький Эрик грозил игрушечным молотом. Тропинки дорог разбегались во все стороны. До ветви оставалось несколько шагов, когда люди Графа выбежали на балкон. Раздались щелчки арбалетов. Болт, просвистев возле моего уха, воткнулся в ветвь, пробил изборожденную рытвинами кору. Я прыгнул на дерево и успел подхватить Илву.

— Я сама, — прорычала девушка.

Она скрылась в густой засохшей листве. Но Олег остался на мосту. Стоял спиной ко мне, раскинув руки в стороны, словно собрался взлететь. Казалось чудом, что он ухитрялся сохранять равновесие. С его ладоней фейерверками сыпались вниз искры. В воздухе возникали огненные знаки.

— Олег, не надо! — успел крикнуть я.

Двое из людей Графа выскочили на мост. Остальные натягивали тетивы арбалетов.

Олег выпрямил руки, и по воздуху прокатилась огненная волна, врезалась в основание балкона. Вспыхнули веревки, и мост начал падать. Он падал медленно. Сначала ушла вниз крепившаяся к балкону часть, роняя горящие доски, и потащила за собой остальной мост. Словно нехотя, сопротивляясь, он устремился к земле. Один из тех людей Графа, что находились на мосту, с криком полетел вниз. Второй успел запрыгнуть на балкон, и теперь сбивал пламя со своей куртки, внося сумятицу среди стрелков.

— Олег!

Мой друг повернулся, и мост ушел у него из-под ног. Я успел схватить Олега за руки, лежал на ветке, держа его на весу. Подбежала Илва и упала рядом со мной, пытаясь помочь.

— Я сейчас, — сказал Олег, пытаясь зацепиться ногами за остатки моста. — Я поднимаюсь.

Щелкнул арбалет, за ним второй. Олег дернулся, обмяк и сразу стал тяжелее. Из его спины торчал болт. Он вошел точно между лопаток выше заплечного мешка, как копье в спину легендарного Зигфрида.

«Всё, не спасти!» — мелькнула мысль.

Холодное, тупое отчаянье заполнило сознание, затмило разум. Я словно наблюдал за собой со стороны. Кто я — коммерческий советник, даже во сне видящий биржевые графики, или воин, что ушел, бросив свой дом и свою привычную жизнь? Какая судьба настоящая? Я потерял всех, кого любил — Марию и Гулльвейг, а теперь теряю Олега. Он мой друг и мой враг, единственный, на кого могу положиться. Где-то там, в другом мире у компьютера билось его тело.