Харбинские мотыльки [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Ныне ул. Виру в Таллине.

2

Улица Мюйривахе в Таллине.

3

Какой позор! (франц.)

4

— Кто это там, Трюде? Кто там?

— Это Ханна, папа.

— Ханна? Что ей надо? (нем.).

5

Я ни на что не годен (фр.).

6

Великая историческая коллекция (фр.).

7

Ревельский кинотеатр, в 20-30-е годы находился на бывшей Глиняной (ныне ул. Виру).

8

Имеется в виду река Хярьяпеа, которую в 1937 г. увели под землю.

9

Это правда очень комическая ситуация!!! Да, очень комическая!!! (нем.)

10

Как горничная (фр.).

11

Да хранит вас Бог (фр.).

12

Удачи! (фр.).

13

Камердинеры (фр.).

14

Русский салат, неразбериха (фр.).

15

Человек исчерпывает себя безотчетными поступками, которые истощают источник его бытия (фр.).

16

Надо сделать портрет! (фр.)

17

Не беспокойтесь, мсье! (фр.)

18

Тем лучше (фр.).

19

Частью его эротической фантазии (фр.).

20

1903… 1904… 1905… (фр.).

21

Ницца, Английский променад (фр.).

22

Биарриц — город на юго-западе Франции.

23

Йевве — старое название посада на северо-востоке Эстонии, теперь город Йыхви.

24

Karbikula (эст.) — Картонная деревня, часть района Коппель (нынешний Копли, Таллин), в 1920-е годы застроенная бараками и времянками.

25

Хорошо… хорошо… Спасибо большое… огромное спасибо… (нем.) Сюда, пожалуйста (эст.).

26

Художник (эст.)

27

Пещерные идолы (лат.).

28

Нет, Борис, я вас прошу… не сейчас… это не подходящее время (нем.).

29

Самопомощь (эст.), — потребительское общество района Копли (Таллин).

30

Каарел Роберт Пуста — министр иностранных дел Эстонии 1924–1925.

31

Неудавшаяся попытка вооруженного переворота коммунистов 1 декабря 1924

32

Как перелистнул страницу (фр.).

33

Какой бордель! Проститутки, жулики и воры всех мастей! (фр.).

34

Вид на жительство.

35

Затейливый фокус (фр.).

36

Давайте-ка быстро! (фр.).

37

Жизнь — это не роман (фр.).

38

Банально… но что делать? Жизнь — банальна, не так ли? (фр.)

39

Думая о Ней (фр.).

40

Смерть непредсказуема и неизбежна (фр.).

41

Название улицы, Короткая Нога (эст.).

42

Ранним утром (фр.).

43

Пальцы Гиппократа — симптом «часовых стекол», указывающий на разные врожденные заболевания.

44

Борис Вильде.

45

Художник (эст.).

46

Так называли китайцев, которые приняли сторону большевиков и использовались для подавления восстаний.

47

Правильно, верно (нем.).

48

И тогда? (фр.).

49

Ежеминутно жизнь — это Дада-коллаж (фр.).

50

Они мне напоминают Бодлера или еще больше «Озарения» Рембо (фр.).

51

Нет света без тени. Но по сути все есть свет! (фр.).

52

Фридрих Вильгельм Марпург. «Трактат о фуге».

53

Эдуард фон Гартман. «Философия бессознательного».

54

Фридрих Густав Клемм. «Всеобщая история культуры».

55

Эрнст Мориц Арндт. «Дух времени».

56

Восхитительно! Поразительно! Чудно! (фр.)

57

Гора мусора (фр.).

58

Свободная страна (эст.) — печатный орган Эстонской Рабочей партии, газета выходила в Эстонии в 1918-38 гг.

59

Мучитель (нем.).

60

Двуколка.

61

годы идут
годы боли, печали и тоски (фр.).

62

новая вещность (нем.) — художественное течение, возникшее в Германии в 20-х годах.

63

Без забот (фр.)

64

Название улицы в Таллине, Длинная Нога (эст.).

65

Добровольский, Северин Цезаревич (10.09.1881 — 26.01.1946) — активный политический национально ориентированный деятель русской эмиграции, издавал в Финляндии фашистский журнал «Клич».

66

Смешная штука и безобидная (фр.).

67

Ничего не бывает из ничего (лат.).

68

В направлении России (фр.).

69

Сокращенное название членов Эстонского союза Освободительной войны

70

Газета русских националистов в Эстонии.

71

Ничего больше (фр.).

72

«Мысли о фашизме» — полное название книги Первухина.

73

Газета русских националистов в Эстонии.

74

Имеется в виду «Младоросская искра», периодическое издание младороссов (эмигрантское русское националистическое движение 1920-40 гг.).

75

К тому же (фр.)

76

Кто-то другой (фр.)

77

Моль (нем.).

78

Какая глупость! (фр.)

79

Ты пьешь кофе среди убогих
и ты пьешь обжигающий алкоголь, как свою жизнь, старина! (фр.)

80

Улицы в Таллине: Вене, Виру, Суур-Карья.

81

Время проходит быстро (фр.)

82

Ныне Йыхви.

83

Русский (эст.).

84

Яан Соотс — генерал Эстонской армии, в 1921-23 и 1924-27 гг занимал пост военного министра Эстонии.

85

Имеется в виду С.С.Корсаков (1854 — 1900) — русский психиатр.

86

Господину К. Пятсу, Главе Эстонской Республики, замок Тоомпеа (эст.).

87

Под тополем (эст.).


Еще от автора Андрей Вячеславович Иванов
Путешествие Ханумана на Лолланд

Герои плутовского романа Андрея Иванова, индус Хануман и русский эстонец Юдж, живут нелегально в Дании и мечтают поехать на Лолланд – датскую Ибицу, где свобода, девочки и трава. А пока ютятся в лагере для беженцев, втридорога продают продукты, найденные на помойке, взламывают телефонные коды и изображают русских мафиози… Но ловко обманывая других, они сами постоянно попадают впросак, и ясно, что путешествие на Лолланд никогда не закончится.Роман вошел в шортлист премии «РУССКИЙ БУКЕР».


Копенгага

Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.


Обитатели потешного кладбища

Новая книга Андрея Иванова погружает читателя в послевоенный Париж, в мир русской эмиграции. Сопротивление и коллаборационисты, знаменитые философы и художники, разведка и убийства… Но перед нами не историческое повествование. Это роман, такой же, как «Роман с кокаином», «Дар» или «Улисс» (только русский), рассказывающий о неизбежности трагического выбора, любви, ненависти – о вопросах, которые волнуют во все времена.


Аргонавт

Синтез Джойса и Набокова по-русски – это роман Андрея Иванова «Аргонавт». Герои Иванова путешествуют по улицам Таллина, европейским рок-фестивалям и страницам соцсетей сложными прихотливыми путями, которые ведут то ли в никуда, то ли к свободе. По словам Андрея Иванова, его аргонавт – «это замкнутый в сферу человек, в котором отражается мир и его обитатели, витрувианский человек наших дней, если хотите, он никуда не плывет, он погружается и всплывает».


Театр ужасов

«Это роман об иллюзиях, идеалах, отчаянии, это рыцарский роман, но в сервантесовском понимании рыцарства», – так определяет свою книгу автор, чья проза по-новому открывает для нас мир русской эмиграции. В его новом романе показана повседневная жизнь русскоязычных эстонцев, оказавшихся в сновидческом пространстве между двумя странами и временами: героическим контркультурным прошлым и труднопостигаемом настоящим. Бесконечная вереница опасных приключений и событий, в которые автор вовлекает своих героев, превращает роман в широкую художественную панораму, иногда напоминающую брейгелевские полотна.


Бизар

Эксцентричный – причудливый – странный. «Бизар» (англ). Новый роман Андрея Иванова – строчка лонг-листа «НацБеста» еще до выхода «в свет».Абсолютно русский роман совсем с иной (не русской) географией. «Бизар» – современный вариант горьковского «На дне», только с другой глубиной погружения. Погружения в реальность Европы, которой как бы нет. Герои романа – маргиналы и юродивые, совсем не святые поселенцы европейского лагеря для нелегалов. Люди, которых нет, ни с одной, ни с другой стороны границы. Заграничье для них везде.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.