Харам Бурум - [12]

– Ба-ба-бах!

Вторая машина взлетела в воздух и грохнулась на асфальт. Зашевелились ветви деревьев на противоположной стороне улицы. Ветер взметнул клубы пыли с дороги, и они не осели, а обрели форму перевернутого конуса. Воронка эта бешено завращалась, втягивая в себя сначала пылинки, а затем и предметы покрупнее. Конус продолжал засасывать в себя все, что находилось поблизости – осколки асфальта и бетонной плитки, ржавые железяки и прочий мусор. Раздвигал остовы машины, набирал размеры и скорость. Изгибался и выпрямлялся, словно бы танцуя.

Смерч! Мощный поток воздуха ударил Вездехода в грудь, опрокинул на спину и потащил по земле, вырвав из рук автомат. Носов понял, что воронка смерча вот-вот втянет его в себя, и вцепился обеими руками в бордюр.

Грохот и завывание все нарастали, а потом резко оборвались. Вездеход оставил бордюр в покое. Приподнял голову, обернулся. Вихревая воронка исчезла так же внезапно, как и появилась. Носов сел, осмотрелся в поисках «калаша». Автомат преспокойно лежал на асфальте в десяти метрах. Обошлось…

Шуршание кустов на невысоком холме, где громоздились руины здания, от которого теперь остался лишь первый этаж, предупредило карлика о новой опасности. Из темного проема окна выпрыгнуло существо с шарообразной головой, желтые глаза уставились на Носова. Мутант выпрямился. Был он невысоким, но небольшой рост компенсировался шириной плеч, выпуклой грудью и вздувшими буграми мускулов на руках.

Выбравшаяся из-за туч луна осветила чудище. Гладкая и черная, как резина, кожа. Курчавые завитки темной шерсти на груди. Приплюснутый, расплывшийся на добрую половину морды нос и безгубый, выглядевший тонкой линией рот.

Раскачиваясь как пьяный и размахивая руками, мутант стал спускаться с холма. Кусты внизу! Рассматривая безгубого, карлик забыл о них. Колючие ветки раздвинулись, высунулась шарообразная голова. Второй мутант подкрался к Вездеходу гораздо ближе.

Николай понял, что не успеет добраться до автомата. Придется выкручиваться по-другому. Не отрывая взгляда от приближающегося мутанта, Вездеход снял рюкзак со спины.

– Спокойно, дружок. Мы все еще можем договориться…

Монстр не издал ни звука и… улыбнулся. Точнее, просто разинул пасть, демонстрируя ровный ряд поразительно белых зубов. Продолжая улыбаться, шел на Вездехода. Рука карлика скользнула в рюкзак, пальцы нащупали трубку и перетянутую резинкой связку игл. Ими он пользовался в тех случаях, когда требовалось убивать бесшумно.

Первые иглы Вездеходу сделал Феррум. Были они деревянными и пропитывались специальным ядовитым составом. После гибели химика карлик заменил иглы на шипы растения. Ядовитым оно было само по себе. Главная трудность состояла в том, что пополнять запасы игл можно было в одном-единственном месте – нужный кустарник рос у наземного вестибюля станции «Чкаловская», а охраняли его бесшерстные псы-мутанты.

Вездеход медленно, чтобы не провоцировать шароголового, снял противогаз. Безгубый был всего в метре, когда карлик поднес трубку к губам. Фью-и-итть! Игла вонзилась в шею мутанта и он перестал улыбаться. Не нашел ничего лучше, чем хлопнуть себя ладонью по шее, вгоняя ядовитый шип еще глубже и… ринуться на карлика. Тот успел плюнуть шипом еще раз и откатился в сторону.

Безгубый пробежал по инерции несколько метров вперед, развернулся, чтобы атаковать снова. Третья игла вонзилась ему в грудь.

Человеку обычно хватало и одного шипа, но тут был другой случай. Яд подействовал в тот момент, когда Вездеход понял, что не успеет сделать четвертый плевок. Чудище промчалось мимо, хлопая себя по тем местам, куда впились иглы, и ничком рухнуло на асфальт.

Второй, уже выбравшийся из кустов, мутант остановился. Он, кажется, сообразил, что маленький человек опасен. Развернулся, собираясь ретироваться, но Вездеход уже решил не экономить колючек. Три плевка. Иглы вонзились в спину беглеца, и он с треском завалился в кусты.

– Я ж предлагал договориться.

Через десять минут Николай уже забрался в отверстие коллектора. Было оно настолько узким и неприметным, что не интересовало ни людей, ни мутантов. Карлик отыскал этот выход на поверхность, когда в одну из ночей обследовал машинный зал под навеки замершими эскалаторами «Боровицкой».

В назначении череды вертикальных и горизонтальных труб квадратного сечения разобраться он так и не смог. Обитали в них исключительно крысы.

Сейчас, протискиваясь по узкой трубе, карлик видел перед собой их красные глаза. Хвостатые твари, казалось, узнавали Носова и не пытались нападать.

Взмокший от пота, тяжело дышавший Вездеход прополз через последний туннель, ткнул стволом автомата в ржавую стальную решетку. Та с мелодичным звоном упала на пол машинного зала.

Николай сел. Привалился спиной к стене, с наслаждением вдохнул милые сердцу запахи машинного масла, ржавого металла, пыли и паутины.

Аккуратно вставил решетку на место, пшикнув на крысу, заинтересованно выглядывавшую из темноты трубы.

Прошел мимо шахматно расставленных силовых агрегатов и поднялся по стальной лестнице в будку машиниста. Из нее давно вынесли все, что могло пригодиться на станции. Зато стекла были целыми, а неприхотливому карлику вполне хватало плоского, как блин, тюфяка на полу, консервной банки с машинным маслом и деревянного ящика, в котором хранился нехитрый скарб вечного, бездомного сталкера.