Характерник - [3]

Сквозь шум в ушах едва слышу обеспокоенный голос лекаря, что-то он делал с моим непослушным телом, спустя долгие часы или мгновения я ожил, услышал суматошное биение сердца, задышал, наконец отчетливо различил слова характерника: Иван, держись, не уходи, нельзя тебе помирать!

Через минуту, когда я бессильно, весь покрывшийся потом, лежал, приходя в себя, знахарь поднес к моим губам чашку с каким-то темным напитком и приказал: Пей, - я с трудом сделал глоток, другой, третий, после учитель сказал мне: Спи, - что-то стал шептать и я уснул.

Проснулся уже вечером, смеркалось, на столе чадила плошка с каким-то жиром. Знахарь возился у печи, громыхая чугунками и ухватом, от представления ужина у меня засосало под ложечкой, почувствовал сильный голод. Болей, как телесных, так и душевных, не было, только грусть по ушедшей жизни. Похоже, что я пережил кризис, который мог окончиться печально, если не вмешательство характерника. Попробовал присесть на лавке, не сразу, с некоторым усилием, но удалось. Поискал обувь, увидел рядом мягкие сапожки, как у учителя, стал обувать их. На шум обернулся хозяин, увидел, что я сижу, спросил: Ты куда, Иван, собрался?

- Во двор, дядька Данила, мне надо в туалет, - ответил я, а потом поправился, - в нужник.

- Какой ты скорый, едва душу богу не отдал, а уже идти куда-то навострился, - выговорил мне наставник, а после скомандовал: А ну ка, пройдись по комнате, посмотрим, насколько ты выздоровел.

Медленно встал, постоял немного, есть слабость, но голова не кружится, сделал шаг, другой, а потом уже уверенней прошелся по комнате, вернулся к лавке и присел, устал, слаб еще. Данила Степанович посмотрел на меня, а потом высказался: Рано тебе на двор, наберешься сил, тогда и пойдешь.

Сходил в сени, принес оттуда глиняный горшок и скомандовал Давай сюда ...

После, когда я умылся из тазика, вытерся полотенцем, велел сесть за стол, а сам стал доставать из печи чугунки, разлил из одного уху по мискам, нарезал на крупные ломти каравай, дал мне ложку, а потом приказал: Повторяй за мной, - и медленно, слово за словом, начал молиться:

- Отче наш, сущий на небесах! ...

Я послушно повторял за учителем, а после вслед за ним перекрестился по-православному, поклонился в святой угол, и мы приступили к ужину. Старался сдерживать себя, но вскоре опорожнил немалую миску, наставник молча взял половник, налил мне до краев, а потом произнес: Ешь, уха наваристая, тебе на пользу.

После мы съели пшенную кашу с оладьями, запили узваром из фруктов и ягод, завершили ужин благодарственной молитвой:

- Благодарим Тя, Христе Боже наш ...

После ужина Данила Степанович высказал: Сейчас будем укладываться спать, а завтра видно будет, чем заняться с тобой.

Через несколько минут, сходив во двор, он затушил плошку, а затем, кряхтя, полез на печь, на полати и затих, только слышно было тихое его сопение. Сам я после недавнего сна лежал и вспоминал свою прежнюю жизнь, родных, друзей, любимую, слезы сами наворачивались на глазах, а потом незаметно уснул. Проснулся рано утром, только стало светать, встал, потихонечку оделся, стараясь не разбудить учителя, вышел из дома во двор. Он небольшой, через несколько шагов от дома уже забор-плетень, дальше соседский двор. Оглядел дом характерника, тоже не выдающийся размером, где-то 6 на 8 метров, с глинобитными стенами, камышовой крышей. Фундамента нет, небольшим крыльцом, его называют присенником, обращен к улице, окнами смотрит на задний двор, около стен выложена невысокая насыпь-завалинка. Под навесом обустроена летняя кухня с небольшой печью и обеденным столом, посередине двора колодец-журавель, вдоль забора какие-то постройки, небольшой огород.

Все в ухоженном виде, вокруг чисто, заметно, что хозяин следит за порядком. Не спеша прошелся по двору, нашел нужник, затем умылся из бадьи у колодца, стал понемножку разминаться. Такой слабости, как вчера, нет, усталости не чувствую, тренированный организм требует движений, пусть и не в полную силу. Насколько я сумел разглядеть себя, мой предшественник передал мне в наследство довольно крепкое и крупное, не ниже, чем мое прежнее, тело без какого-либо жира, перевитое сухими мышцами и жилами. Начинаю разминку с медленного бега на месте, затем по двору, чувствую себя превосходно. Проверил реакцию и скорость движений "боем с тенью", есть небольшое запаздывание, мышцы закрепощены, недостаточно эластичны. Заметно, что Иван больше занимался атлетическими упражнениями в ущерб гибкости связок. Краешком глаза замечаю учителя, стоящего на крыльце, подбегаю к нему, желаю доброго утра.

Ну, что ж, Иван, выглядишь ты молодцом, - довольно высказался наставник, - идешь на поправку. Тогда займемся, будем из тебя делать казака. Сейчас возьму пальцаты и пойдем ка за базу, нечего людей смешить ими, не чадо малое.

Через минуту он вернулся с двумя обструганными в форме сабли деревянными палками и куском толстой кожи, как объяснил наставник, для защиты руки от ударов, я за ним прошел в дальний угол двора. Здесь, на утрамбованной площадке, учитель преподал мне первый урок фехтования - положения рук, ног, хвата "сабли", начальные, самые простые движения ими. После, оставив меня дальше отрабатывать показанные приемы, ушел готовить завтрак. Я добрый час, раз за разом, повторял урок, уже дрожали руки и ноги от усталости, когда старый казак позвал меня в дом.