Хаос на пороге - [104]

Неважно – настоящие у них беды или надуманные, такие дети часто заходят слишком далеко. Спасти можно не всех. И в «Мире Странника» должны это понимать. Они думают, у их приверженцев есть билет на Нибиру, а все прочие – недостойные и нераскаявшиеся – превратятся в звездную пыль.

Звездная пыль. Звучит симпатичней, чем «адский огонь», которым пугают некоторые чокнутые предсказатели. Да, звездная пыль – не так уж плохо.

Звездная пыль…

Звездная чушь.

Девчонку я увидел минут через пять после того, как оказался за стеной. Сидела на скамейке, одна. Без всякого присмотра. Сестра Светлая…

Едва ли выше пяти футов. Недоразумение с блеклыми волосами, еще более блеклой кожей и глазами цвета летних трав. Не так чтобы красивая, но и не страшненькая. Формы не впечатляют, зато лицо приятное и добрый взгляд. Умный.

Она сидела на каменной скамье среди пальм и здоровенных кактусов. Рядом тихонько булькал небольшой искусственный ручеек, и, кажется, даже летала бабочка. Прямо хоть фотографируй для календаря.

Вокруг рощи геометрическим узором располагались белые каменные плиты размером примерно метр на два. От того места, где сидела девушка, они расходились веером и закрывали несколько акров зеленого газона.

Девушка была в белом платье и голубом рабочем фартуке, из кармана которого торчали перчатки. На голове – белый шарф; такой у них носят все прихожанки. Мужчины ходят в голубых бейсболках с вышитыми на них кругами. Видимо символы «Мира Странника».

Я оделся правильно. Простые белые штаны, белая рубашка, голубая кепка. Под рубашкой засунут за ремень брюк травматический пистолет. Шприц с сильным, но безопасным транквилизатором. Карманная дубинка – это уж если все пойдет наперекосяк. Мобильник с усилителем сигнала для связи с Ли, Рози или, если понадобится, с подкреплением. В припаркованном за углом фургоне – трое ребят. Очень крепких ребят, уже выполнявших такую работу. Они не так хороши, как я, но… я и сам не так хорош.

При моем приближении девушка опустила бутылку, из которой пила воду, и смотрела на меня спокойно-благожелательно. Улыбалась.

– Вы пришли за мной, да?

– 4 —

Я замедлил шаг и остановился у входа в рощицу.

– О чем ты, сестра? – Я старался говорить негромко. Улыбнулся, демонстрируя уйму белых зубов. Очень крепких.

Девушка покачала головой.

– Вы не из наших.

– Я новенький.

– Нет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Да откуда же??

Глаза у нее были куда старше, чем у восемнадцатилетней. И изливали яркий свет. Мне захотелось улыбнуться по-настоящему.

– Можно, я присяду?

– Вы кто?

– Друг.

– Нет, я про имя.

– А. Джон По.

– По? Прямо как писатель.

– Да.

– Здорово. В школе я кое-что его читала. Про кота, и потом еще про сердце под половицами.

– Страшная штука.

– А мне показалось – грустная. Эти бедняги совсем потерялись.

Я промолчал.

Она кивнула на свободный конец скамьи.

– Ладно, садитесь.

Я сел, но не слишком близко: нарушать личное пространство – не самое удачное начало. И не далеко, чтобы нас не разделяло большое расстояние. Да, нужно знать правила игры.

Мы смотрели на двух голубей, которые, воркуя, топтались по траве.

– Вас прислали мои родители, – скорее сообщила, чем спросила она.

– Они о тебе беспокоятся.

В ответ девушка опять улыбнулась, еле заметно.

– Хотят убедиться, что у тебя все нормально, – продолжил я.

– Вы сами-то в это верите?

– Конечно. Они же твои родители.

Она разглядывала мое лицо.

– А по вам и не скажешь, мистер По, что вы такой наивный.

«А по тебе не скажешь, что тебе восемнадцать», – подумал я. А вслух предложил:

– Можно все обсудить, если хочешь. Только нет ли места получше?

– Здесь спокойнее.

– Для кого?

– Для меня. Понимаете, я примерно представляю, как это происходит. Вы приходите – такой безобидный, дружелюбный – и уговариваете меня куда-нибудь отсюда выйти. Перекусить и поболтать, как-то так. А стоит нам только оказаться за оградой, вы меня хватаете и тащите к родителям.

– Тебя послушать – так это прямо похищение. Я всего-то хочу отвезти тебя домой.

– Нет. Вы хотите отвезти меня туда, где живут мои родители. А мой дом – здесь, – она похлопала по скамье. – Вот мой дом, мистер По. – Девушка обвела рукой пышную растительность. – И вот. – А потом положила руку на грудь, туда, где сердце. – И вот.

– Ладно, я понял. Наш дом – там, где мы. Наш дом – наше тело и наше сознание. В общем, все это звучит хорошо, но твоя семья – не здесь. Твои родители ждут тебя в вашем семейном доме.

Девушка продолжала терпеливо улыбаться. Мне следовало преодолеть этот уровень самоконтроля, потому что за ним были нужные мне рычажки. Один из них – страх. Другой – неуверенность, которая тоже есть разновидность страха. Их много.

– Мистер По, – сказала она, прежде чем я успел дотянуться до первого рычажка. – А нам все это нужно? Ну, то есть, я понимаю, что вам платят за работу, и, наверное, полагается вознаграждение, если вы меня привезете. Знаю я папины методы. Он умеет стимулировать. Мне кажется, нам проще играть в открытую. Вы хотите заработать свой гонорар. Папа с мамой хотят меня вернуть, упрятать в больницу и получить опекунство – надо мной и моими деньгами. Они думают, я чокнутая, а вы думаете, что мне здесь промыли мозги. Так ведь? Я ничего не забыла?