— Азик! — возмутилась я и отпихнула его, — Ты это серьезно? — у меня аж горло запершило. — Как ты вообще мог о таком подумать?! Ты! Да, конечно, я могу тебя забыть! Ведь я так мало с тобой пережила, а ангелы чисты и благородны! — это меня вывело. Выбило из колеи. Даже не знаю, обидеться или разозлиться? Ну, поскольку я уже разозлилась, пора и обидеться. Я попыталась слезть с колен друга, но меня никто не выпустил. Перехватив за плечи, прижали к себе еще сильнее.
— Прости… — и глубокий вздох. — Я просто немного… приревновал. Не хочу отдавать тебя какому-то ангелу.
Я немного сопротивлялась. Потом остановилась. Обмякла в его руках, и, прижимаясь к широкой груди, тихо заплакала. Азик гладил меня по спине и мычал какую-то мелодию. Страх, напряжение, злость, обида, боль… все уходило с каждым прикосновением друга. В который раз задаюсь вопросом, почему же все-таки демон стал для меня тем самым маяком, на который я иду в шторм. Той самой пристанью, куда я постоянно с радостью возвращаюсь.
— Никогда не забывай, что нет на свете существа для меня дороже, чем ты, — хлюпнула я носом. А потом с чувством исполненного долга отчеканила. — Дурак!
— Истеричка, — усмехнулся Азик, зарываясь в мои волосы. На том и порешили.
* * *
Зеленая мягкая трава приятно окутывает ноги, солнечные лучи ласкают кожу, в волосах играет легкий ветерок. Поляна цветов пестрит разнообразием жителей. Заливистые песни птиц не оставят равнодушным ни один «сухарь». А я лежу в центре всей этой красоты и пытаюсь избавиться от надоедливого пуха одуванчика. Он прилип к носу и нещадно щекочет, портя всю эйфорию от происходящего. В итоге я разозлилась на глупый одуванчик и открыла глаза, чтобы спалить его, но лучше б я этого не делала.
Передо мной стоял монстр! Самый ужасный из всех, которых я перебила. С человеческим телом, головой оленя и огромным белым пером! Я завизжала от страха, а монстр заржал! Возмутившись такой наглостью, я пальнула в эту ошибку природы пульсаром и перекатилась назад. В итоге я сижу на полу, потирая многострадальную филейную часть, к моим ногам подкатывается голова оленя с отломанным рогом, а за ней на карачках выползает умирающий от смеха демон. С опозданием понимаю, что не сплю.
— Азик! Я чуть не умерла, блин! Ты чего ржешь, дурень? — пылаю праведным гневом.
— Видела б ты свое лицо! — давясь смехом, прошептал Азазелл. И продолжая ухахатываться, попытался выпрыгнуть из моей комнаты. Но не тут-то было!
В два прыжка одолев расстояние нас разделяющее, я схватила этого черта за воротник пижамы. Азик не удержал равновесие и повалился вперед, вышибая дверь, я за ним. И вот мы скользим по идеально ровному ледяному коридору.
— АЗИК! — верещу я, возмущаясь, потому что этот каток на дому был устроен специально для меня. Демон в ответ смеется и делает просто ужасную подлянку. Он. Распускает. КРЫЛЬЯ!
Черные перья на мгновение задели мой нос, и вот я уже качусь по холодному полу одна, а Азик завис в воздухе надо мной в промежуточной трансформации и издевательски хохочет. В этой стадии метаморфозы в истинный облик Азик прекрасен. Появились черные крылья, потемнела кожа, заострились черты лица и появились закругленные рога. Таким я его видела лишь раз, поэтому трудно оторвать восхищенный взгляд, но я должна. Не прощу этому демону такую пробудку! Поэтому быстренько начинаю плести заклинание.
— Вот ты и попался, демоненок. — усмехаюсь я, а заливистый смех Азика резко прерывается.
— Эста, ты чего там уду-у-у. Му-у-у…
И выражение «как корова на льду» открылось для меня совсем в ином свете. Азик в облике молодого теленка был таким милым! И вот теперь Я смеялась вовсю.
— Ты просто душка! — вытирая набежавшую слезу, просипела я.
— Ух, ты! Во истину доброе утро! — послышалось с первого этажа. Обернувшись, я увидела восхищенный взгляд вампира.
— Не могу с тобой согласиться, — пробурчала я, косясь на бычка.
Арон плотоядно осматривал мою скромную персону сверху вниз и обратно, а я с опозданием залилась краской, вспоминая, что на мне эльфийская ночнушка.
— Прекрасно выглядишь, Эста. Я поражен, — галантный поклон и поцелуй в руку.
— Да ты льстишь мне! — не понимаю, как девушка может быть прекрасной с утра пораньше. Пытаюсь освободить руку из захвата, но ее продолжают лобызать с возрастающей жадностью. — Эм… Арон? Ты голоден?
— И не представляешь как! — подняв на меня глаза, хрипло прошептал вампир. Ой… табун мурашек пробежал от корней волос в пятки. Какой Арон сейчас привлекательный…
— Так подкрепись… — сглатываю я. Какие глаза… И они все ближе и ближе…
— Есть предложения? — шепчет вампир, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь. Он стоит на ступеньку ниже, но мне все равно приходиться запрокидывать голову, чтобы видеть эти прекрасные глаза… эх, что творят чары.
— Да. Как ты относишься к говядине? — брови Арона спрятались в волосах, а рука застыла на полпути к моему лицу. Позади возмущенно замычали.
Арон заходил на пять минут. Вернул Азику книги (запрещенные, кстати) которые, как оказалось, брал еще два года назад, и попросил демона отправить письмо в Темный Мир. Азик объяснил, что его саламандра намного быстрее отправит письмо, чем междумировая почта.
