Ханс Кристиан Андерсен - [11]

Шрифт
Интервал

На чердаке было холодно, скреблись мыши, и косой потолок спускался так низко, что Ханс Кристиан задевал его головой. Он почти не выходил на улицу: Мария боялась выпускать его после болезни на холод в старой тесной курточке. Задумчиво грызя оставленный ему кусок хлеба, мальчик размышлял о мышах. Очень бы интересно было заглянуть к ним в норку и узнать, как они живут! Наверно, мышата тоже остаются на целый день без мамы, потому что они часто пищат, жалобно и тоненько. А мама бегает и ищет, чего бы поесть. Тайком он ссыпал около щелей в полу оставшиеся у него крошки. Его мама не должна была об этом знать, она бы рассердилась. Но мышиная мама тоже ничего не знала о его добрых намерениях и упорно отказывалась подружиться с ним, так что поиграть было не с кем.

Иногда он радовался даже посещениям своей сводной сестры Карен, которую недолюбливал. С Карен были связаны какие-то многозначительные намеки и умолчания в разговорах взрослых. Подхватив несколько неосторожно оброненных при нем слов, Ханс Кристиан понял, что отец Карен был очень нехороший человек, в чем-то ужасно обманувший мать и не желавший заботиться о дочке. При отце Ханса Кристиана мать никогда не упоминала об этом человеке, да и о Карен говорила редко. Девочка росла в соседнем маленьком городке у другой бабушки, которую Ханс Кристиан почти не знал. Теперь она жила в няньках у богатых людей и в отсутствие сапожника Андерсена иногда заглядывала к матери. Карен была упряма и строптива, в играх любила верховодить, лазила на деревья разорять птичьи гнезда, метко бросала камни в пробегавших собак и кошек, и все это было совсем не по душе Хансу Кристиану.

Кроме того, она любила дразнить мальчика, и начавшийся мирно разговор большей частью кончался ссорой.

— Какой ты хвастунишка! — фыркала она, слушая его фантазии о подвигах, которые он совершит, когда вырастет. — Где тебе странствовать по свету, ты ведь всего боишься: и коров, и темноты, и воды. И силы в тебе совсем мало. Играй-ка ты лучше со своими куколками!

Ханс Кристиан обижался до слез и доказывал, что он ничего не побоится, когда будет очень нужно.

— Ну, так, наверно, этого никогда не будет, — насмешливо предполагала Карен, — и просидишь ты весь век у маминой юбки. А я вот скоро уеду куда глаза глядят — надоело мне тут сидеть!

— И уезжай, пожалуйста, никто тебя не держит!

— И уеду, никого не спрошусь! А тебя мама не пустит.

— Пустит, пустит! Она меня больше любит, чем тебя, потому что ты злая и непослушная.

Карен бледнела, и ее темные глаза сердито сверкали.

— А ты трусишка и плакса, да еще уродец в придачу! — бросала она и убегала, хлопнув дверью.

Нет, лучше было сидеть одному, чем с Карен! И почему только ее называют его сестрой? Никакая она ему не сестра, сестры такие не бывают.

И Ханс Кристиан сидел один или с бабушкой, рассказывавшей свои излюбленные истории о былом величии дома Андерсенов, или со старой Иоганной из госпиталя. Она приходила прибираться к пасторской вдове по соседству и на обратном пути заглядывала проведать мальчика. Он с нетерпением ждал ее, потому что старая Иоганна знала массу интересных вещей чуть не о каждом оденсейском камне или старом дереве. И все это чистая правда, а не какие-нибудь небылицы, говорила она.

Ханс Кристиан с жадностью слушал про то, как много лет назад с церкви сорвался огромный колокол, пролетел по воздуху и упал в реку. Потому это место и называется Колокольный омут. Как раз там живет и старик водяной, который любит заманивать к себе людей. Иной раз можно услышать звон колокола, доносящийся из воды, особенно если в городе кто-нибудь должен умереть. А под развалинами старой церкви есть подземный ход, и он тянется до самого холма Монахинь. Ночами кто-то бродит по подземелью и стучится в окованную железом дверь, выходящую наружу. Ну, а блуждающие огоньки на холме Монахинь и на Монастырском болоте — это грешные монашеские души, которым нет покоя после смерти. Если человек родился в воскресенье, то он может их увидеть при встрече, а обыкновенные люди видят только огонек.

— Помнишь старый дом на углу городской площади? — спрашивала старая Иоганна. — Там когда-то жил Оле Багер, и он был такой богач, что сам король брал у него взаймы. Он посылал за море свои корабли, и они возвращались полные всяким добром. Только раз как-то Оле в гневе избил девочку-служанку. Тогда ее мать пришла к нему с чашей воды, где плавали ореховые скорлупки, подула на воду — и все скорлупки перевернулись. «То же будет и с твоими кораблями», — сказала старуха. И вправду, все корабли потонули в море. Так он был наказан за свою жестокость. А вот есть такое имение Глоруп недалеко от города, так тамошний злой хозяин вот уже сотни две лет после смерти разъезжает по ночам в черной карете на черных лошадях, и сам он черный как уголь, только глаза горят!

Сердце замирало у Ханса Кристиана от таких рассказов, но все-таки он готов был слушать еще и еще. Жаль, что старой Иоганне приходилось, наконец, отправляться домой.


Подошло рождество, но дома не было на этот раз ни елочки, ни печеных яблок, ни сладкого риса, не говоря уже о жареном гусе.


Рекомендуем почитать
Рассказы бабушки Тани

Первая книга из серии «Рассказы бабушки Тани» — это воспоминания о довоенном детстве в Ленинграде, о семье и прочитанных книжках, о путешествиях к морю и знакомстве с миром науки… Автор этой книги Татьяна Раутиан — сейсмолог, кандидат физико-математических наук, спортсменка, фотограф, бабушка восьми внуков, редактор сайта «Семейная мозаика». В оформлении использованы рисунки автора.


Переход через пропасть

Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.


Так говорил Бисмарк!

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.


Тайна смерти Рудольфа Гесса

Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».


Октябрьские дни в Сокольническом районе

В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.