Ханец - [5]

Какое-то время мужчина лежал без движений, к нему стала осторожно подбираться лиса, чтобы полакомиться свежим мясом, но вдруг грудь мужчины вздрогнула, он сделал хриплый вдох. Это напугало лисицу, и она отбежала на несколько метров, спрятавшись за соседним деревом. Веки богатыря затрепетали, он открыл глаза и медленно огляделся по сторонам.

Долго богатырь на земле не стал залёживаться, а кряхтя, словно столетний дед, опираясь на локти, сумел вначале сесть, а затем осмотрелся вокруг ещё раз и ощупал себя. Лисица, видя такой поворот событий, поспешила скрыться от этого места подальше.

— Что за ерунда происходит? — вопросил на японском языке богатырь.

Мужчине явно не понравилась ситуация, в которой он оказался. Он силился понять, что произошло.

— Что за?! — тихо, словно спрашивая самого себя, вопросил богатырь уже на китайском языке своего времени.

В голове у него сплелись воспоминания о двух жизнях, причём он чётко осознал, что одна из них оставлена позади, то лишь память о прошлой жизни, в которой он был японским программистом по имени Хизеши Фукацу и помер в двадцать втором веке под колёсами поезда. Вторая же жизнь — это прожитые сорок один год жизни под именем Хенг Чжао.

Оказалось, что удивительный организм тысячника имперской гвардии (теперь точно бывшего), который больше привык считать себя сотником, поскольку в последней должности пробыл считанные дни, сумел справиться и исцелить даже тяжёлое ранение в сердце, хотя на это ему понадобилось не так уж и мало времени. Подобным невероятным здоровьем он обладал и в прошлой жизни, воспоминания о которой пробудились в результате пережитой клинической смерти.

Если бы всё происходило согласно мистических учений, с которыми парень был мельком ознакомлен в прошлой жизни, то главенствующим должно было стать сознание Хенга. То есть, если бы память о прошлой жизни пробудилась, как это произошло сейчас, то воспоминания были бы лишены чёткого эмоционального окраса, а прежняя личность никак не могла бы стать главенствующей.

К сожалению, хозяин тела лишился рассудка во время пыток, в результате этого личность Хизеши переплелась с памятью и личностью Хенга, но к счастью, это привело к тому, что получилось что-то средние между программистом-хикикомори и суровым средневековым богатырём-военачальником.

Недостатки одной личности были компенсированы достоинствами другой — это работало в оба конца. Так, страх перед толпой Хизеши был компенсирован опытом Хенга, в свою очередь жестокость и беспринципность средневекового воина были смягчены характером личности из мира будущего. Таким образом, только что произошло рождение нового человека в старом теле.

— И как мне теперь себя называть? — задумался богатырь. — В принципе, я не против быть Хенгом, но моё местное имя слишком известное, с внешностью проще, она знакома лишь при дворце императора, хотя расслабляться не стоит, помимо дворца меня видело много солдат и чиновников. Значит, надо менять имя и уходить как можно дальше из Поднебесной!

Мужчина поднялся и стал приводить себя в порядок: он замазал кровь землёй, соорудил некое подобие обуви из разодранной рубахи, после чего сориентировался на местности и словно хищный зверь, мягко заскользил вглубь леса.

— Имя… Как же себя назвать? — продолжил размышлять богатырь. — Допустим, Ли. А что?! Имя весьма распространено в Китае. Да, пусть будет Ли Чан. Только вот как замаскировать внешность? С моим ростом это будет сделать непросто. Косу жалко, но лучше избавиться от неё, чем от головы.

Парень перешёл на лёгкий бег, но не мог прибавить скорость, поскольку вместо нормальной обуви его ноги были обмотаны тряпками, а здоровье ещё не пришло в норму.

— Интересно, а какой сейчас год? — продолжил размышлять человек, решивший временно зваться Ли Чан. — Империя Хань существовала где-то в районе лет за двести до нашей эры и продолжала существовать ещё лет сто или двести уже в нашей эре. К сожалению, я не то, что не помню китайских императоров, я о них ничего не читал. Куда двигаться? По-хорошему, надо валить в иные цивилизованные края. Что сейчас из этого есть? Индия? Римская империя? В Японии точно ловить нечего, там сейчас живут дикари, с которыми мне не по пути. Может, всё же Римская империя? Может быть, удастся посмотреть на исторические события?

Парень добежал до ручья, возле которого остановился. Он разделся и стал купаться, смывая с себя грязь и отстирывая от крови одежду. Конечно, полностью отстирать кровь дело очень сложное, но даже так одежда, а точнее тряпьё, в которое она превратилась, стала выглядеть немного лучше.

Судя по виду самозваного Ли Чана, даже столь небольшая пробежка его чрезвычайно утомила. Переборов осторожность, он осознал, что дальше до выздоровления двигаться опасно. Парень решил переночевать прямо у ручья.

Первым делом Хенг установил на растяжках мокрую одежду на просушку. Для ускорения процесса он выломал палку покрепче и ею срезал дёрн, сделав углубление для костра. Затем он потихоньку натаскал веток, из которых соорудил шалаш, потом принёс много хвороста для костра.

Оторвав от рубашки несколько полос ткани, Хенг сплёл из них подобие верёвки, затем наложил разных стружек и пуха в углубление на бревне и соорудил небольшой лук. В тетиве лука он закрепил палочку, конец которой установил над углублением, набитым пухом, затем стал быстро крутить палочку. Вскоре из углубления запахло дымком. Хенг из тлеющего пуха споро развёл костёр, наложил побольше хвороста и отодвинул от костра растяжки с одеждой, чтобы мокрое тряпьё не сгорело.