Хандра - [19]

Позади бара открылась дверь и раздался крик:

— Моко, черт возьми, ледник!

Держа электрический фонарь в одной руке и громадный пакет в другой, ввалился какой-то грек, черный, как чернослив, и коренастый, без пиджака. Он обогнул бар и почти налетел на Малко. Это был шеф-повар гостиницы и компаньон ее владельца.

— Неисправность! — проворчал он. — Эти кретины не могут пустить в ход электростанцию. Это может продлиться целый день. При такой жаре мясо и рыба не пролежат больше двух часов. Итак, я переношу все в аварийный ледник. Иначе все пропало. Мой бог, что за страна!

— Почему бы вам не уехать? — спросил Малко. Грек безнадежно ухмыльнулся.

— Уже год, как правительство не оплачивает свои долги, месье. Они должны мне больше пятисот тысяч франков[5] за официальные обеды. А если я откажусь их обслуживать, меня посадят в тюрьму. Если уеду, я разорен.

Он исчез с пакетом в руках. Малко, избегая темноты, укрылся в холле. Кондиционеры остановились. Через полчаса жара станет невыносимой. В ожидании встречи с Мишелем Кудерком ему, честно говоря, было нечего делать. Бужумбура была небольшим местечком, тихим и провинциальным. Кроме авеню Упрона и площади Независимости, здесь были только туземные лавчонки. Элегантные виллы находились на возвышенности и на берегу озера. У Малко же не было машины, и его мало привлекало жариться на солнце. Он спешил в дорогу. Со времени встречи в Найроби прошло уже пять дней. Кроме того, это затишье не предвещало ничего хорошего. И поскольку его уже пытались убить один раз, наверняка будет и вторая попытка.

Было три часа. Кудерк опаздывал уже на два. Малко решил пойти поискать его.

У входа на своем табурете спал бой. Когда Малко потряс его, он, качаясь, выпрямился и пробормотал несколько невнятных слов на урунди.

— Мне нужно такси, — сказал Малко.

— Такси нет, бвана.

И он сел, воняя алкоголем, как самогонный аппарат. Разочарованный, Малко стал вглядываться в авеню Упрона. Был час послеобеденного отдыха. Два или три негра спали в тени, прямо на земле, прислонившись к деревьям.

Вдруг появился маленький красный «остин» и подъехал к гостинице. Он остановился напротив Малко, который увидел, как грациозно повернулись две хорошеньких загорелых ножки, открытые до бедер желтым платьем из легкого шелка. Из маленькой машины вышла молодая женщина и направилась прямо к Малко.

Блондинка, стройная, в черных очках, волосы на плечах. Проходя мимо него, она подала легкий знак головой и подошла к стойке «Прием».

— Месье Малко Линге у себя?

Она говорила достаточно громко, чтобы он мог ее услышать.

— Мадемуазель!

Она обернулась и остановилась:

— Да?

Немного расставив ноги и откинув назад плечи, она имела вид манекенщицы.

— Прошу прощения. Я тот, кого вы ищете. Она смерила его взглядом с головы до ног с неопределенным выражением.

— Меня зовут Джилл. Я от вашего приятеля, Мишеля Кудерка. Он задержался. Из-за машины. Он встретится с вами у меня. Там будет удобней, чем в гостинице. Если вы хотите поехать со мной...

Малко заколебался, раздираемый противоречивыми чувствами. В том, что Кудерк задержался, не было ничего сверхъестественного. Но он был немного удивлен его связью с такой очаровательной девушкой.

У нее был открытый и симпатичный вид. Когда подобную девушку встречают в такой стране, как Бурунди, то падают ниц, чтобы возблагодарить Господа.

— Поехали.

Они сели в «остин». Не обращая внимания на своего спутника, молодая женщина — ей могло быть лет двадцать пять — высоко задрала свое платье на загорелые бедра. Она водила быстро и хорошо.

— Как же ваше имя? — спросила она.

— Малко. Я австриец.

— Рада слышать, Малко, — сказала она. — Что вы делаете в Бужумбуре?

— А вы? Это не место для хорошенькой женщины. Она беззаботно пожала плечами.

— Зарабатываю деньги. Я элегантно одеваю негритянок. Как они того желают. Я была манекенщицей в Йоханнесбурге, в Южной Африке. Здесь я зарабатываю в десять раз больше. Потом я уеду отсюда.

Малко почувствовал пощипывание в кончиках пальцев, которое редко его обманывало: Джилл хотела его. Эта приятная констатация рассеяла у него последние остатки недоверия.

Он снял очки и посмотрел на девушку. Профиль был совершенным и тонким. Никакой жесткости рта. Она улыбнулась, повернувшись вполоборота к нему.

Они больше не разговаривали. Через десять минут «остин» проехал между двух живых изгородей и остановился перед белым двухэтажным домом в колониальном стиле. Они находились в нижней части города, у озера Танганьика.

Малко прошел следом за Джилл. Они вошли через кухню. Все три комнаты первого этажа были загромождены рулонами ткани, плечиками и эскизами платьев. В одном из углов стояло большое канапе и электропроигрыватель. Шторы были задернуты, царили приятные сумерки и свежесть.

— Никого нет, — сказала Джилл. — Мои работницы приходят в пять часов. Этот дом служит мне и ателье, и жилищем. Это практично.

Ее большие ореховые глаза, не моргая, смотрели на Малко. Она была почти такая же рослая, как и он.

— Извините меня.

Он присел на край канапе.

Через пять минут она вернулась с подносом, где стояло виски и стаканы. Малко заставил себя выпить виски, поскольку он любил лишь водку.