Хандра - [14]

Увидев Малко, портье «Пагидаса» ринулся на драчунов с дубинкой и потеснил группу на угол улицы.

— Где находится улица Киву? — спросил Малко у портье.

— Там. Недалеко, шеф.

Африканская неточность. Это могло быть за сто метров и за десять километров. Поскольку никакого такси на улице не было, он отправился пешком. Очень скоро щебеночное покрытие сменилось проселком.

Несколько раз Малко справлялся у прохожих. Через два километра, разбитый и мокрый от пота, он, наконец, увидел столб с табличкой, прибитой на высоте шестидесяти сантиметров от земли: «Улица Киву». Можно подумать, что в этом городе таблички с названием улиц были установлены для карликов.

Вдоль улицы Киву стояли разнородные здания: как современные, так и деревянные хижины. На большинстве домов номера отсутствовали. Негры с любопытством разглядывали Малко. Должно быть, белых в этом квартале было не так много.

Вдруг он наткнулся на полицейский пост, окруженный колючей проволокой, где находились, солдаты в зеленых беретах.

Уставший от поисков, Малко прошел перед настороженным часовым и вошел. За засаленной конторкой сидел сержант. Два негра — возможно, задержанные, — сидели у стены на корточках с распухшими лицами без выражения.

— Вы не знаете, где находится номер 64? — спросил Малко.

Сержант принял совершенно придурковатый вид и покачал головой. Затем пробормотал:

— Нет, шеф.

Чтобы подбодрить его, Малко спросил:

— А здесь какой номер?

Тот отчаянно сморщил лоб. Но это превышало его компетенцию.

— Я не знаю, шеф.

И он погрузился в свой журнал. Солдаты молча выжидали вокруг Малко. Разочарованный, он вышел.

За неимением лучшего, он окликнул пацана и протянул ему пятифранковый банкнот.

— Ты знаешь дом месье Кудерка?

Это был правильный способ. Парнишка взял Малко за руку, и через три минуты они остановились перед двухэтажным глинобитным домом. На его стене с трудом можно было различить написанный мелом номер 64.

Мальчишка убежал. Малко толкнул дверь, выходившую в небольшой двор, и остановился.

Посреди двора громко смеялась группа негров, стоящая вокруг чего-то, что Малко не видел. На большинстве из них была белая, красная и зеленая униформа ЖНК, партийной ассоциации молодежи.

Малко подошел. Один из негров обернулся и что-то сказал другим. Тотчас же круг распался. Трое или четверо прошли перед белым, опустив глаза и прикрыв лица. Другие исчезли в глубине двора и перепрыгнули через небольшую ограду.

Остался лишь один, стоявший спиной. Он мочился. Малко подошел к нему, и тот его заметил. На его лице появилась смесь страха, ненависти и чего-то еще, что напоминало стыд. Он быстро оправился и бегом скрылся, открыв предмет, на который он мочился.

Это была человеческая голова.

Озадаченный и полный отвращения, Малко увидел, как голова зашевелилась и тихим голосом сказала:

— Не могли бы вы подкопать немного вокруг меня, тогда мне было бы легче выбраться.

Голос был смиренным и спокойным. Малко присел и, преодолевая отвращение, разгреб рыхлую землю, пропитанную мочой. Человек, закопанный заживо по шею, был почти лыс, с круглым лицом и моргающими глазами близорукого. Когда он улыбнулся, Малко заметил его испорченные зубы.

Зеленый от злости, он копал, как крот. Упершись, он выдернул человека за плечи. Ни одного негра поблизости не было.

Несчастный вылез из своей дыры, покрытый землей. Он провел грязной рукой по лицу, немного пошатываясь. Его рубаха и полотняные брюки были в жалком состоянии.

— Вы Мишель Кудерк? — спросил Малко.

— Да.

Мелкими шажками он направился к двери дома и вошел, приглашая Малко следовать за ним. Комната была бедно меблирована, на столе стоял маленький переносной вентилятор.

Кудерк взял очки, немедленно нацепил их и с жалкой улыбкой стал объяснять:

— Они не были слишком злы. Они дали мне снять очки, перед тем как... Извините меня, присаживайтесь, мне надо принять душ...

Принимая во внимание запах, который он распространял, это не было роскошью.

Он исчез в глубине комнаты; Малко поднял глаза к небу, обескураженный. Он был блестящим, этот приятель Папа! Если это все, что он имел в качестве проводника...

Мишель Кудерк вернулся в чистых брюках и рубашке, но его лицо было желтым, будто пропитанным мочой.

— Что происходит, в конце концов? — спросил Малко.

Тот вздохнул.

— Если бы вы знали! Это... это ничего. Они не желали мне зла. Но вы знаете, африканцы...

Он произнес это слово с каким-то опасением.

— Почему они с вами так обращаются?

— Это долгая история, — пробормотал Кудерк. — Вот уже пятнадцать лет, как я в этой стране. У меня был небольшой журнал, и я неплохо жил. При первой революции все прошло хорошо. Они ничего не имели против белых. Напротив, меня попросили остаться и сотрудничать с новым правительством. А затем в одном из номеров моего журнала я опубликовал расследование по поводу чрезмерного количества чиновников, советуя королю послать их на поля. На следующий день меня бросили в тюрьму. Я оставался там до прошлого месяца. Когда посол вступился за меня, король пригрозил разрывом дипломатических отношений. Поскольку я не был настолько важной персоной, меня оставили гнить в тюрьме. Два месяца назад мне объявили, что я буду расстрелян за антинациональную деятельность. Это было вполне серьезно. Для них это единственный способ избавиться от меня, не замарав рук. Когда короля сбросили, меня выпустили из тюрьмы. Меня пригласил к себе президент и сказал, что его предшественник был порядочным негодяем и что он берет меня в качестве заместителя министра информации. Мой журнал должен был начать выходить снова. Только перед опубликованием я должен был представлять ему все статьи. Я сказал ему, что предпочитаю покинуть страну. Он страшно разозлился, назвал меня плохим гражданином и сказал, что заставит меня изменить мнение. Что я был нужен Бурунди. С тех пор каждый день меня приходит тормошить партийная молодежь. У меня забрали паспорт, конфисковали все мое имущество, у меня нет денег. Я бы отдал все что угодно, чтобы уехать. Сегодня они пришли и сказали мне, что собираются растопить дурные мысли в моей голове. Они действительно не хотели мне зла...