Хан - [31]

От тяжести его тела и аромата голова шла кругом. Боюсь, что если бы Хан не держал мои руки, я бы обхватила его, прижимая к себе так крепко, как только могла. Я хотела раствориться в нем, утонуть, пропасть, забыть об этом мире и никогда не вспоминать. Я хотела дышать только этой терпкостью и пряностью, не зная других ароматов. Хотела ощущать только его пьянящий вкус, который дрожал на языке и губах, разливаясь внутри моего тела.

Вернувшись к губам, Хан снова впился в меня жадно, горячо и ненасытно, словно не мог заставить себя остановится, не боясь, что я задохнусь, обхватывая сильными длинными пальцами за подбородок и поворачивая мою голову из стороны в сторону, чтобы проникнуть еще глубже, захватить и пленить меня изнутри, оставляя свою золотую метку в каждой клеточке моего дрожащего, задыхающегося тела.

Я не успела понять, в какой момент Хан опустил мои руки, повернув резко на бок, и вытягиваясь за мной во весь свой рост, обхватывая горячей рукой и прижимая спиной к своей обнаженной груди, пока я лишь судорожно хватала припухшим ртом воздух, пытаясь понять, что произошло, и почему все прекратилось.

— А теперь спи, — послышался сладкий и слегка насмешливый голос Хана, и от его дыхания волосы на моем затылке разметались, а крепкая рука оплела меня сильнее, не отпуская даже тогда, когда он приподнялся, чтобы накинуть на нас одеяло.

— Спать?…

— Угу… — сладко промурлыкал мужчина, будто его совершенно не тревожило то, что упиралось в мои ягодицы, словно стальной кол, сокрытый тонкой тканью узких брюк, но смелости пролепетать: «А как же вы?» не хватило. Наверное, стоило еще добавить: «А как же я?..», потому что в животе было по-прежнему больно и жарко, и это как-то не давало расслабиться и уснуть. Что с этим делать дальше?..

Я не могла расслабиться, чувствуя его руку на себе, и дыхание, которое щекотало шею сзади, отчего по телу снова забегали гусята, делая мою кожу «гусиной». Он был сзади — возбужденный, горячий, властный, большой, жестокий и волнующий. Разве можно было уснуть?!..

— Не спишь? — его губы легко коснулись моей шеи, словно он чувствовал, что это прикосновение даже такое легкое и едва заметное заставляло тело содрогаться, а душу защемляло. Это было одновременно страшно и волнительно, должно быть, поэтому я не смогла ничего ответить ему, лишь покачав осторожно отрицательно головой.

-..хочешь еще? — горячие губы опустились на дрожащую кожу, когда его рука скользнула по моему животу, поглаживая ладонью и поднимаясь вверх, накрывая грудь. Я закрыла глаза, закусив губу, чтобы не выпустить из себя судорожный выдох.

Так. Стоп, Аля! СТОП! Ты растаяла вся, словно шоколадка в его руках…реально растаяла, потому что в трусиках стало определенно влажно! Где твоя злость? Где ярость? Где попытки отбиться?! Т. е ему вот так просто будут прощаться любые зверства?!..Стоит только прижать к себе и поцеловать в шею?!..

Ох….

Кажется, мой тяжелый выдох Хан воспринял иначе, прижимая к себе сильнее, когда его бедра буквально вжались в мои ягодицы, заставляя меня прогнуться вперед, запрокидывая голову, и стоило нечеловеческих усилий, вцепиться в его руку, обнимающую меня, пытаясь ее убрать, чтобы отрывисто прошептать:

— Сплю…я.

Приглушенный смех Хана за моей спиной был словно тянучий мед — сладкий, терпкий, в котором я снова увязла по самое не балуйся, начиная терять весь свой запал.

— Спи, мавиш, спи. Тебе еще понадобятся силы.

Вот только он не отодвинулся и не убрал руки, легко лежащей на моей груди, протяжно выдохнув и, кажется, не собираясь уходить, путая мой бедный растаявший мозг своим ароматом, этим горячим телом и прикосновениями, от которых мне явно долго придется приходить в себя.

Притихнув, я прислушивалась к его глубокому ровному дыханию, отчего его грудь поднималась, вжимаясь в мою спину, а потом плавно отодвигалась на чуть-чуть. Я не могла сомкнуть глаз, глядя на его идеальный пиджак, висящий на моем стареньком убитом стульчике, не веря, что два этих мира могли вот так существовать рядом друг с другом. Мир богатства и роскоши, мир черного и золотого, и мой мир…казалось, что если я закрою глаза, то это все просто исчезнет.

Утро наступило неожиданно и казалось каким-то нереальным…

Я подпрыгнула на своей кровати от едкого звука запищавшего будильника, запутавшись в коконе одеяла, словно меня завернули в него, как сосиску в тесто, заметавшись оттого, что аромат Хана тут же окутал тело, врываясь в мозг картинами прошедшей ночи, словно говоря о том, что это был не сон и не мой бред, пробуждая золото в крови, которое снова отчаянно запульсировало внизу живота, желая вырваться наружу роем золотых бабочек, но не в силах этого сделать.

Застонав, я уткнулась в подушку лицом, втягивая в себя терпкий аромат, чтобы он прошел через все тело, оседая на язык его вкусом.

-..с ума сойти… — прошептала я, обнимая руками подушку, на которой спал Хан, подпрыгнув снова, когда услышала за спиной сладкий и насмешливый:

— Могу вылечить, мавиш.

Зарывшись в подушку, я зажмурилась, чувствуя, как начинаю краснеть и покрываться испариной, боясь просто поднять взгляд на того, кто стоял у моей кровати, очевидно, натягивая на себя пиджак, судя по звукам.