Хан Кене - [99]

В течение трех дней батыры, султаны, аксакалы и бии обсуждали, каким должно быть воссозданное ханство. Они пришли к общему мнению по четырем пунктам…

Первый касался самого главного — войска. До сих пор в распоряжении Кенесары находились лишь восемь тысяч всадников, которые зимой разъезжались по своим аулам. Лишь пятьсот сарбазов оставались в последнюю зиму при Кенесары. Решено было увеличить основное войско до двадцати тысяч сарбазов, причем на зиму оставлять при ставке пять тысяч из них.

Каждый жузбаши и мынбаши — сотник и тысяцкий — новой армии обязаны изучить русское военное искусство и обучать ему своих джигитов. Рядовые сарбазы должны были отныне носить на груди три зеленых полоски и зеленый отличительный знак на спине, жузбаши и мынбаши — красные нашивки, а сам Кенесары — голубой мундир с эполетами русского полковника…

На должности мынбаши назначались самые прославленные батыры, правом их назначения обладал лишь Кенесары. Был создан также отдельный стрелковый отряд из тысячи человек под командой Байтабына.

Особое внимание уделялось повиновению. За любое нарушение отныне применялось древнее наказание «шик» — надрез на лице саблей или копьем. Позор смывался только отличием в бою. Джигит с двумя надрезами на лице предавался суду биев и наказывался большим штрафом в виде скота, отлучением на год от семьи или принуждался пасти овец. При трех надрезах — воина ждала смерть…

— Казахские ханы когда-то четвертую часть подвластного им народа всегда держали на конях, ибо казах и воин — это одно и то же! — сказал Кенесары. — Чтобы не стать для врагов заманчивой добычей, мы должны брать с них пример и из миллиона подвластного нам населения держать на коне хоть двадцать тысяч человек…

Никто не выступил против этого, и Кенесары получил двадцатитысячное войско…

Другой пункт решения был о снабжении войска продовольствием и воинскими припасами. Ханский совет решил собирать особый налог, который делился на две части: зякет — на скот и ущур — на урожай. Имеющие до сорока голов скота не облагались этим видом налога. Те, кто владел большим количеством скота, платили налог в возрастающей степени. Сеющие же пшеницу обязаны были сдавать десятую часть урожая.

По этому поводу возникли разногласия. Кенесары потребовал, чтобы часть казахов на берегах Тургая, Иргиза, Сырдарьи, Сарысу, Или и многочисленных степных озер обязательно занялись земледелием. Дело в том, что все оренбургские военные губернаторы, граф Сухотелен, граф Перовский, Обручев — были против приобщения степных народов к земледелию, считая это непроизводительным и невыгодным для империи делом. В своем докладе военному министру генерал Обручев писал: «Мой предшественник генерал-адъютант Перовский был ревностным противником того, чтобы киргизы занимались земледелием и перешли на оседлый образ жизни. При этом он преследовал цель, чтобы оные, вместо собственного производства зерна, покупали хлеб у нас и тем самым были постоянно зависимы от России».

Исходя из этих соображений, граф Сухотелен, а за ним и Перовский старались ликвидировать казахские оседлые аулы, появившиеся рядом с русскими селениями на территории военного губернаторства. Но Кенесары необходим был хлеб для войска, и он решил поддержать земледельцев..

Налоги в казахских аулах для царя или кокандского хана собирали обычно бии и вожди родов. Отныне предложено было собирать их специальным есаулам Кенесары, что сильно укрепляло ханскую власть.

Третий пункт решения посвящен судебным разбирательствам, которыми до сего времени занимались бии и аксакалы. Теперь же вопросами наследования, барымты и другими тяжбами могли заниматься лишь люди, утвержденные ханом, а межродовые споры разрешал сам Кенесары.

Споры же между казахами, подчиненными Кенесары, и теми, кто жил на территории султанов-правителей, разрешали ага-султаны. Кенесары явно не хотел иметь серьезных разногласий даже с ними, во всяком случае с некоторыми из них. Особенно остро закон был направлен против грабежа скота — барымты, которая в корне разрушала единство родов и племен. Понимая, что большинство его войска так или иначе из простонародья, Кенесары настоял на некотором облегчении участи рабов. За убийство раба хоть штраф стали взимать…

А четвертый пункт решения в какой-то степени упорядочивал торговлю. Если раньше его джигиты попросту нападали на караваны и грабили их, то теперь, по примеру других государств, решено было облагать их пошлинами за прохождение через степь и охрану в пути. Но пошлина была не одинакова и зависела от отношения государства или рода, которому принадлежал караван, к самому Кенесары.

Ханский совет решил прекратить по всей линии необоснованные стычки с русскими поселками, а закупки зерна в них и торговые операции с Хивой и Бухарой разрешить производить только ханским чиновникам. Добившись всего, что он хотел, Кенесары вырвал у вождей примкнувших к нему родов и племен еще одно важное для себя право, касавшееся ханского совета. Если во времена Нуралы — сына Абулхаира — хан без согласия своего совета не мог решать важных вопросов, то Кенесары обязывался лишь советоваться с ним. После принятия решения самим ханом оно становилось законом. Велений Кенесары нужно было слушаться беспрекословно…