Хаммер. Серия «Аранский и Ко». Книга 3 - [45]

С их прибытием обстановка у офиса резко изменилась. Довольно активно и деловито оперативная группа приступила к работе. В первую очередь был определен руководитель предприятия, им оказался на правах единственного заместителя генерального директора Воробей Виктор Семенович. С крыльца все посторонние были удалены, место преступления с помощью двух сержантов было охвачено полосатой заградительной лентой. Один из сотрудников начал предварительный опрос свидетелей, другой занялся осмотром трупа. Старательно проверил и опустошил карманы погибшего, сфотографировал тело с различных направлений, делая по ходу пометки в блокноте. Два сержанта, получив задание осмотреть ближайшие и наиболее подходящие для выстрела дома или укрытия, разошлись в противоположных направлениях. Третий оперативник, на вид самый молодой в бригаде, осмотрел крыльцо и принялся за тщательное изучение земельного участка вокруг входа в офис, очевидно, он искал пулю или то, что от нее осталось.

Дождь незаметно усилился, причем до такой степени, что поливал уже вовсю. Зеваки разбежались по домам, сотрудники «ТехноСтар» вернулись через запасный выход в помещение, один из оперативников последовал за ними, продолжая опрашивать очевидцев, несмотря на то, то практически никто ничего не видел и не слышал, охранники и те укладывались в одно скорбно-поэтическое предложение: «Вдруг упал замертво, сраженный пулей». Оставалось хотя бы аккуратно переписать все фамилии присутствующих.

Подобные убийства служителей Фемиды особо огорчали: заказуха — она и есть заказуха. Такие преступления не раскрывались и ложились на и без того нелицеприятную полицейскую статистику немым укором чуть ли не навсегда.

Двое других розыскников спрятались от дождя в «газели». Собственно, все, что от них требовалось, они выполнили. Кроме тела, лежащего на крыльце, больше ничего не было ни найдено, ни обнаружено, а поскольку они и не надеялись поиметь чего-то более исчерпывающего, то спокойно курили в салоне микроавтобуса, ожидая возвращения своего товарища и двух сержантов.

Неожиданно на такси приехала жена Беспалова, Анна Ивановна. Она выбежала из машины и помчалась к телу покойного мужа.

— Это еще что? — не понял один из следаков.

Другой молча выпрыгнул из салона и уже у самой заградительной ленты настиг женщину.

— Извините, — произнес он, подхватив ее за локоть, — но к нему нельзя. Вы жена Беспалова?

Женщина ничего не ответила, только разрыдалась сильнее. Он повел ее к «жигулям».

— К сожалению, уже ничего не поделаешь. Так случилось. Извините, но туда нельзя. Посидите здесь, — успокаивал он, усаживая ее на заднее сиденье.

Анна Ивановна смотрела сквозь залитое дождем стекло туда, где лежал ее муж. Иногда набегали сильные порывы ветра, круто наклоняя капли дождя. Они били в лобовое стекло, барабанили по крыше автомобиля, а там, у входа в офис, проникая на крыльцо, поливали водой тело ее мужа. Промокший до нитки костюм прилип и плотно облегал его тело, намокли волосы на голове, по лицу непрерывно катились струйки воды. Она то плакала, то, затихая, всхлипывала и, оборачиваясь назад, смотрела на «газель», словно прося: «Ну, сделайте хоть что-нибудь. Он ведь уже совсем промок».

— Ты, случайно, не помнишь, — спросил оперативник, который первым заметил жену Беспалова, — примерно с месяц назад застрелили одного крутенького, не из этой ли фирма?

— Да, отсюда, если не ошибаюсь, фамилия Гринев.

— Слушай, а ведь это уже что-то.

— Там тоже глухарь полный.

— Выходит, кто-то отстреливает это контору. Тут может быть зацепка.

— Не напрягайся. Будет так, как должно быть.

— А я что, я спокоен. Мы свое дело сделали, а дальше пусть начальство решает, то ли рыть, то ли зарыть.

Другой полистал свой блокнотик с записями, достал телефон и набрал номер:

— Виктор Семенович, это старший опергруппы. Тут жена вашего генерального директора приехала, сидит в наших «жигулях». Ни к чему ей здесь находиться, распорядитесь, чтобы домой доставили, тем более погода такая.

Ковыляя и как-то боком, поджав хвост, через двор семенила бездомная дворняга, эпизодически прямо на ходу стряхивая воду с шерсти. У крыльца офиса она несколько замедлилась. Странный запах человеческой неживой плоти привел ее сюда. Описав несколько раз дугу вдоль заградительной ленты, она наконец остановилась и осторожно, втягивая носом воздух, решившись, несмело поднялась по ступенькам. Большое мертвое, но еще свежее тело одиноко покоилось на крыльце. Она посмотрела по сторонам, вокруг никого не было. Было странно, выходило так, по ее пониманию, что никому это не принадлежало. Собака осторожно понюхала ботинок покойного, еще раз посмотрела по сторонам, коснулась лапой ноги Беспалова — мало ли. Собака обнюхала лицо, голову Беспалова, лизнула остатки крови на кафеле, которая вместе с дождевой водой уже почти полностью стекла на асфальт грязно-розовым ручейком, исчезнув в темном, прямоугольном отверстии ливневки, на краю дороги.

Анна Ивановна даже перестала плакать. Она не могла понять, откуда на крыльце взялась собака и почему ее никто не гнал прочь. Почему животное, эта мерзкая грязная дворняга, крутилось вокруг ее мужа. Она повернулась к микроавтобусу, словно ища ответа. Но никто из автомобиля не выходил и на присутствие собаки у трупа никак не реагировал. Она зашарила руками по обивке дверей, ища рычаг, их открывающий, но найти его не могла. Ей требовалось срочно что-то делать, она чувствовала, знала, это могло плохо, отвратительно закончиться, но дверь не открывалась. Она в отчаянии ударила по стеклу рукой и тихо закричала: