Хамелеон - [20]

— Ты прав. Итак, я намереваюсь с помощью этой второй компании захватить на предстоящем аукционе семьдесят процентов облигаций. Это чуть больше десяти миллиардов долларов. Как только я получу от Федерального банка подтверждение того, что покупка облигаций совершена, нам с тобой нужно будет немедленно позвонить нашим самым влиятельным знакомым на крупнейших рынках. Я свяжусь с Дэном в Москве и займусь Нью-Йорком. Тебе достанется Лондон. Мы пустим слух о том, что один крупный инвестиционный фонд готовится вступить в игру. В него поверят, потому что он будет исходить от нас. Игроки немедленно распространят его дальше.

Джон говорил уверенно, все больше возбуждаясь по мере того, как он представлял себе то, что описывал.

— Сначала никаких названий. Про «Коннектикут капитал» мы упомянем только в том случае, если возникнет такая необходимость. Если «Коннектикут капитал» будет отпираться, то рынок ему не поверит, как он не поверил Мерривезеру из ДСУК, когда тот пытался убедить всех в том, что дела идут замечательно, хотя на самом деле все было как раз наоборот. К этому времени я уже завершу игру. Облигации будут проданы.

Делбой громко рассмеялся, поднял стакан пива и осушил его одним большим глотком.

— С Лондоном я определенно справлюсь. Ребята из Международной фондовой биржи готовы слопать любое дерьмо. Но подожди минутку. Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь засек, как я по служебному телефону банка пытаюсь манипулировать финансовыми рынками. — Он улыбнулся при одной мысли о подобной глупости.

— Делбой, мы воспользуемся сотовыми телефонами, — небрежно бросил Джон. — Нет никакого преступления в том, чтобы пересказывать слухи. Никто не сможет доказать, что мы являемся их источником. Кстати, можешь не беспокоиться, я собираюсь щедро отблагодарить тебя за помощь.

— Это выходит за все границы, но ты рискуешь своей шеей, сынок, а не моей. Что дальше, после того как мы распустим слухи?

— На данном этапе я буду очень агрессивно скупать оставшиеся пять миллиардов «десятилеток» через рынок фьючерсных контрактов. Слухи очень быстро подтолкнут облигации вверх на полпункта, и скачок тотчас же сообщит моему балансу прибылей и убытков мощный поступательный импульс. После чего мне останется только продать облигации. Сделать это будет нетрудно.

Делбой слушал и кивал.

— Самое смешное в том, что рынок захочет поверить в это. В сообществе инвестиционных фондов много говорят о том уроне, который нанесли недавние колебания доллара. Уоррен Баффет[14] не перестает напоминать рынку о систематическом риске. Момент подобран как нельзя лучше. Сейчас можно быстро заработать настоящие деньги.

Джон усмехнулся, довольный реакцией своего друга.

— Именно это и есть главное в моем плане.

Делбой упивался грандиозностью замыслов своего собеседника.

— Давай предположим, что тебе удалось провернуть дело. Чем ты займешься дальше? У меня есть одно предположение. Тот самый рынок инвестиционных фондов, при помощи которого ты собираешься толкать облигации вверх, и будет следующим местом остановки такого красивого, успешного парня, как ты.

— Такая возможность не исключается. Похоже, сейчас на каждом углу начинает работу новый инвестиционный фонд. С этой стороны наверняка будут интересные предложения, но мне на самом деле хотелось бы пуститься в свободное плавание. Мне просто хочется заработать достаточно бабок, немного поостыть и подумать о будущем. Я чувствую неумолимо приближающийся срыв и, как и ты, задумываюсь о переменах. Но все по порядку.

— Вал, как тебе хорошо известно, больше всего на свете мне нравятся храбрые замыслы. Вот чему нас научили все годы на Треднидл-стрит.[15] Не бойся идти вперед, и ты добьешься успеха. Однако то, что ты предлагаешь сейчас, связано с весьма серьезным риском. Ты можешь столкнуться с Комиссией по ценным бумагам, а это ведомство почти такое же могущественное, как Налоговая служба.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское, — Джон пожал плечами. — Только так можно чего-то достичь в жизни. К тому же мне очень хочется пойти туда, куда еще не хаживал никто. Дружище, если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда. Возможно, все кончится тем, что я до конца дней своих буду сидеть в нашем операционном зале в окружении таких же неудачников. Ты прав, Дел. Пришла пора немного пожить. Настало время перемен.

Глава 05

Центральный Лондон

Джеймс Ремини долго проработал в Центральном разведывательном управлении и очень обозлился на свое ведомство, когда почти ничего не получил за многолетнюю усердную службу. В начале восьмидесятых образ доблестного безрассудного головореза, созданный второсортными романами и голливудскими боевиками, меньше всего соответствовал тем людям, которые в действительности работали в ЦРУ. Управление искало людей с головой, умеющих держать язык за зубами, не имеющих постоянных привязанностей, которые могли быстро переходить от одного задания к другому, не поднимая волны и не оставляя следов.

Ремини полностью соответствовал этим требованиям. Он не был ни красивым ни уродливым, ни высоким ни низким. Такой человек ничем не выделяется в толпе. Способность не привлекать к себе внимание была одним из его основных достоинств. Она очень помогала ему все те долгие годы, проведенные в Латинской Америке и Центральной Азии, когда он менял свою личность с такой легкостью, с какой другие меняют костюм.