Хам и хамелеоны. Том 2 - [21]

— Теперь тебе так просто не отделаться, — устало пригрозил юному арестанту Майборода, сев на стул перед Дотой. — Это тебе понятно?

Подросток презрительно сверкнул глазами.

— Тебя что, не кормят? Почему худой такой?

Ответа не последовало и на этот раз.

— Кто ты по национальности?

— Дзурдзук, — буркнул мальчишка.

— Это кто такие?

— Чеченцы мы, из Грузии.

— Бацбиец, что ли? Очень интересно… И брат твой, он тоже бацбиец?

Подросток молча супился.

— Ты когда его видел в последний раз, брата?

— Нет у меня братьев, — отрекся паренек.

— Неужели? Или ты предпочитаешь, чтобы я дядей его называл? Как все?.. Хорошо, с дядей когда ты виделся? Где именно?

— Давно уже, — ответил паренек.

— Когда?

— Осенью.

— Где?

— Да там.

— В горах?

Паренек молчал.

— Где, я спрашиваю? Язык проглотил?

— В лесу.

Полковника удивляло, что чеченский паренек, наполовину грузин, по-русски говорит без малейшего местного акцента. Но Майбороду предупреждали об этом и офицеры, проводившие первые допросы. Чистая русская речь подростка вызывала у всех какую-то досаду. В этом проглядывало что-то несуразное, не вписывающееся в стереотипы.

— В лесу, говоришь… — повторил полковник. — Это в каком же?

— Я хотел домой уйти, не отпускали… Заставляли работать. Стирал, воду носил.

— Тебя заставляли? Брата самого Кадиева? Да кто ж тебя мог заставить? — усмехнулся Майборода.

— Заставили.

Паренек твердо придерживался своей первоначальной версии, уже не раз запротоколированной.

— Откуда воду носил? Из реки? Из ручья? Или, может, там краны с горячей водой, получше, чем у нас здесь? Ты так объясни, чтобы я понял. А то сидим здесь, круглые идиоты, воображаем непонятно что! Чего ж ты тогда удрал? Ночью, говоришь? Что, вот так прямо собрался и деру дал? Всю ночь, что ли, по лесу шастал?

— Да, всю ночь, — подтвердил подросток.

— И дорогу, понятное дело, не помнишь.

— Темно было.

С минуту Майборода перебирал на столе бумаги, а затем без напора, спокойным тоном поинтересовался:

— А пришлые ваххабиты что такое, слышал?

— Слышал.

— И что ты думаешь о них?

— Ничего. Ненавижу их.

— Это еще почему?

— Не наша это религия.

— А чья?

— Ваша.

— Моя, что ли? — удивленно спросил Майборода.

— Арабская. Это вы их сюда привезли. Раньше их здесь не было.

— Это мнение дяди твоего, так я понимаю?

— Все так думают.

Полковник задумчиво произнес:

— А мне так казалось, что и до арабов здесь была эта религия. Это сегодня вам мозги запудривают. И ваши, и наши…

— Не знаю.

— Дениев Адам, слышал о таком?

— Нет, не слышал.

Майборода помолчал.

— Чеченцы — это ладно, своих ты покрываешь. А наемников? Много их в лагере? — спросил полковник.

— Не знаю, — повторил мальчуган.

— Видел хоть одного?

— Вообще, видел, — нехотя признался Дота, понимая, что если будет упорствовать и молчать, ему вообще перестанут верить. — Двоих видел. Но они ушли потом.

— Откуда? Кто такие?

— Не знаю.

— Арабы? Иорданцы? Китайцы, может быть?

— Может, арабы. А может, нет.

— А ушли куда?

— В горы куда-то.

— А ты хоть знаешь, дырявая твоя голова, против кого они воюют? — допытывался полковник.

— Против вас.

— Зачем?

— Религия у них такая.

— Какая?

— Ислам.

— И чтó, что ислам?

— С неверными надо воевать.

— Это по исламу?

— По исламу.

— А говоришь, что ненавидишь их…

Настороженно посапывая, паренек опять замкнулся в себе.

— А если сам пулю подловишь? Не страшно? Неужели сытым быть не хочется, пожить в тепле, в школу ходить? — поинтересовался Майборода.

Юный нохчо, не реагируя, косился в сторону. Полковник поднялся из-за стола и стал вымеривать шагами цементный пол.

— Ну ладно… Ты вот что мне скажи. Там, под Ермоловкой через оптику ты стрелял? — заговорил он о другом. — Да или нет?!

— Нет, не я, — с тем же холодным упорством ответил Дота.

— А кто?

— Не знаю.

— А знаешь, что ждет тебя за убийство двух человек? Знаешь или нет?!

Парень настороженно молчал, старался делать вид, что испуган.

— Или ты думаешь, что тебя в пионерлагерь отправят с каким-нибудь особым режимом? Нет таких лагерей, это я могу точно сказать! Ты понимаешь, что будет, если я отдам тебя ребятам, которые ездили тебя забирать? Пристрелят ведь, как паршивого пса… Если этого еще не случилось, то только потому, что я этого не захотел, понял?… Так кто стрелял, я спрашиваю?

Дота и бровью не повел.

— Или тебе привести одного из твоих друзей, прямо сюда? С вами у трассы, когда вы колонну обстреляли, был еще один подонок. Он тут рядом сидит, подловили касатика… Привести?

Майборода прекрасно знал, о чем говорил. По сведениям, полученным при допросах одного из боевиков, воевавшего в отряде Айдинова, месяц назад раненого и задержанного под Ханкалой, несовершеннолетний родственник Кадиева, оказавшийся в тот февральский день в числе нападавших, выстрелом из снайперской винтовки уложил наповал двоих, пока они пытались спастись бегством: водителя интендантской службы и прикомандированного к колонне фельдшера из Моздока.

— Так привести? Или сам расскажешь? — подстегнул полковник.

— Давай, приводи, — огрызнулся подросток.

Майборода и сам не знал, что на него нашло, но приблизившись к подростку, он вдруг размахнулся и съездил ладонью ему по лицу. Из ноздрей арестанта брызнули алые сопли…