Халтурщики - [9]

— Итак, — начал Лео, — позволь спросить, зачем же ты хотел нас увидеть?

— Я хочу поговорить насчет газеты.

— Какой?

— Собственной, — ответил Отт. — Я собираюсь издавать газету. Международную, на английском языке. Главный офис я открою в Риме, а продаваться она будет по всему миру.

— Да-а-а? — откликнулся Лео, подавшись вперед и отпустив коричневый вязаный галстук, который он прижимал к груди, чтобы скрыть, что на рубашке оторвана пуговица. — Интересненько, — добавил он, раскачиваясь, как маятник, и на месте оторванной пуговицы показались нитки. — Может, что и получится, — сказал он. — Вполне может быть. И тебе нужны люди?

— Вы. Вы вдвоем будете ей управлять.

Бетти подпрыгнула на банкетке.

— С чего ты вдруг решил открыть газету?

— Чем больше я об этом думаю, — перебил Лео, — тем больше мне нравится эта затея. Пока это еще ни у кого не получалось. В смысле, никому на этом еще не удалось как следует заработать.

Когда они расставались в тот вечер, трезвым был только Отт. Он пожал друзьям руки, похлопал Лео по плечу и пошел вверх по Испанским ступеням к отелю «Хасслер», в котором он остановился. А Бетти с Лео, спотыкаясь, пошли по Виа-дель-Бабуино домой.

Лео нагнулся к жене и прошептал ей на ухо:

— Он не шутит?

— Он всегда был человеком серьезным.

Лео этого не услышал.

— Никогда я еще не надирался с таким богачом, — сказал он.

Они дошли до дому и поднялись на четвертый этаж, держась за перила, как за веревку. У них была довольно большая для бездетной пары квартира, с высокими потолками и деревянными стропилами, но в ней было всего одно окно, что пьяному даже на руку. Бетти сварила кофе.

Внезапно посерьезнев, она сказала: «Будь со мной ласков». Она дотронулась до его скулы, где он не сбрил щетину — Бетти весь вечер смотрела на эти небрежно оставленные волоски.

В нескольких кварталах от их дома Отт сидел на кровати в отеле. Возможно, лучше сразу бросить эту затею, думал он. Возможно, следует оставить все как есть. Возможно, не стоит даже начинать с этой газетой.

«В возрасте 126 лет умер самый старый в мире лжец» Автор некрологов Артур Гопал

Раньше Артур сидел около кулера с водой, но боссам надоело болтать с ним всякий раз, как захочется попить. Кулер остался на месте, а его пересадили. Теперь стол Артура стоит в дальнем углу, на максимальном расстоянии от центра власти, зато поближе к шкафу с ручками, что утешает.

Он приходит на работу, плюхается в кресло на колесиках и какое-то время сидит неподвижно, ожидая, когда прекратится внутреннее противостояние между инертностью и чувством долга, и тогда, весь изгибаясь, он снимает пальто, врубает комп и читает свежие новости.

Никто не умер. То есть на самом деле за последнюю минуту скончалось 107 человек, за прошедший день — 154 000, а за неделю — 1 078 000. Но никого важного. И это замечательно — последний некролог Артур написал девять дней назад и надеется, что период бездействия продлится. Его основная цель в газете — лениться, писать как можно реже, сбегать с работы, когда никто не смотрит. И он превосходно реализует эти свои профессиональные амбиции.

Артур открывает папку, чтобы на случай, если кто подойдет, можно было начать с раздраженным видом быстро перелистывать бумаги, бормоча: «Готовность — наше все!» Многих это отталкивает. К сожалению, не всех.

За спиной появляется Клинт Окли, и Артур поворачивается в кресле, будто его душат на гарроте.

— Клинт. Привет. Я читаю сводки агентств. Ничего такого. По крайней мере, для меня. Пока. — Артуру противно, что приходится так унижаться, оправдываясь перед начальством. Лучше бы заткнуться.

— Ты что, не видел?

— Чего не видел?

— Ты это серьезно? — Клинт — мастер задавать пугающие и непонятные вопросы. — Ты что, мыло не читаешь? Очнись, тормоз. — Он стучит по монитору Артура, как по черепушке. — Есть кто дома? — Клинт Окли — босс Артура, он из Алабамы, с него дождем сыпется перхоть, он помешан на бейсболе, не способен смотреть собеседнику в глаза, у него недотрах и усы похожи на туалетный ершик. А еще он редактор раздела культуры, что, если вдуматься, весьма забавно. — Задница, — говорит он, обращаясь, видимо, к Артуру, и с напыщенным видом уходит к себе в кабинет.

Если история нас чему и научила, думает Артур, так это тому, что усатые мужчины ни за что не должны находиться у власти. К сожалению, в газете эта азбучная истина игнорировалась, потому как власть Клинта распространялась на все спецразделы, включая «Некрологи». И в последнее время он сваливал на Артура горы рутинных задач, заставляя его помимо вверенных ему некрологов заниматься и такими рубриками, как «Этот день в истории», «Головоломки», «Загадки и шарады», «Смешновости» и «Мировая погода».

Артур находит письмо, о котором говорил Клинт. От главного редактора, Кэтлин Солсон, которая требует подготовить некролог о Герде Эрцбергер, хотя та пока еще не умерла. Кто это вообще такая? Артур ищет ее имя в интернете. Оказывается, это австралийская интеллектуалка, которую некогда превозносили, а затем порицали феминистки, после чего о ней благополучно забыли. И какое нам дело до того, что эта особа скоро умрет? Дело, оказывается, в том, что Кэтлин читала мемуары Эрцбергер, когда училась в колледже. Артур понимает, что слово «новость» зачастую означает «прихоть редактора».