Халхин-Гол. Исследования, документы, комментарии - [48]
1932 г.
Совершенно секретно
…Отношения между японской армией и РККА в настоящее время с внешней стороны носят дружественный характер. За все время существования военных представительств[194] никаких недоразумений и осложнений не было. Взаимное понимание с каждым днем усиливается. Расширение возможностей для наших военных представителей в области ознакомления с японской армией (осмотр частей, присутствие на маневрах и т. п.) находится в зависимости от расширения возможностей японских военных представителей.
Японское военное министерство в этой области выдвигает следующие вопросы (неофициально):
1) взаимное прикомандирование к военным академиям по одному офицеру (командиру)…;
2) возобновление после 15 марта 1932 г. договора о прикомандировании к частям по два командира от каждой армии (кавалерии и артиллерии);
3) стремление расширить районы пребывания прикомандированных японских офицеров, в частности возможность перемещения капитана Хорике из 3-го артиллерийского полка, г. Симферополь — в г. Ленинград или Москву…
РГВА.Ф. 33987. Оп. 3. Д. 341. Л. 39–46. Копия.
Январь-апрель 1933 г.
Секретно
20 января 1933 г. Сегодня в полку большой праздник — прием новобранцев… Призыв новобранцев имеет важное значение в деле милитаризации страны, милитаризации настроений населения… Призыв служит к установлению связи между населением и армией. Родственники призванных вводятся в курс жизни части, знакомятся с ее кадрами, начинают (хотя и отчасти) проникаться интересами армии. Несомненно, что здесь одна из причин того исключительного положения военнослужащих в стране, особого почтения к ним, какое имеет место в Японии…Тщательно продуманная и четко проведенная организация призыва обеспечивает первое благоприятное впечатление у родственников и у призванных…
27 января. Сегодня имел в офицерском собрании опять разговор с командиром полка об официальных занятиях. Он сообщил, что впредь занятия офицеров по тактике будут для меня не секретными, так как будут проводиться по картам Японии, а не Маньчжурии.
8 февраля. Мое положение определяется отношениями государств и силой Красной Армии, в нынешнем положении Японии, ей, пожалуй, не к лицу задираться.
13 февраля. Пользуясь праздниками, ездил в Гифу к Шарапову[196]. На больших улицах, на телеграфных столбах масса объявлений всяких несуразных обществ молодой и великой Японии. Тут и общества спасения и возрождения, и какого-то духа и пр., и пр. Названий много, а суть одна — все зовут к разрыву с СССР, к «активной политике» в Китае (куда еще «активнее»?). Некоторые, правда, тут же рядом требуют проучить и Америку заодно, убрать ее флот и ее руки от Китая…Очень рад, что наш приезд с Константиновым[197] оказался очень важным для Шарапова и что вообще эта поездка была весьма небесполезной во многих отношениях.
[Далее в документе идет речь о встрече с японским военным министром Араки]. Он не просто авантюрист, он пойдет на всякую авантюру и потянет за собой очень многих, но пойдет с фанатическим убеждением и такой же решительностью. Его популярность в армии очень велика, велика и в стране. [Далее перечисляются отравляющие вещества, применяемые в японской армии.] Вообще, обучение химделу усиленное.
28 февраля. Пока широко распространена еще эта вера в императорскую Японию и преклонение перед армией; завинчено туго — в этом нельзя им отказать. А тут еще и общий воинственный подъем в связи с успехами в Маньчжурии. В этих условиях нелегко бороться японской компартии и передовой части рабочего класса…
17 апреля. Сегодня полк отдыхает после двух тяжелых дней. 15 апреля занятия свелись к двухчасовому уроку езды после подъема, а затем началась подготовка к празднику полкового знамени…
15 апреля. Почти весь день мыли и чистили казармы и конюшни и убирали двор и помещения.
16 апреля. С утра маленький парад. Во дворе установлено нечто вроде часовни — там портрет императора с императрицей… Попахивает язычеством… Полк выстроен, выносят знамя. Командир полка зачитывает препроводительную бумагу императора к знамени (о необходимости в полном единении бороться под этим знаменем для защиты империи), зачитывает и ответ тогдашнего командира полка (обещание о готовности всех как один умереть за императора под этим знаменем). Затем произносится небольшая речь о необходимости полного единства; иллюстрируется это положением Японии и подвигами японских войск в Маньчжурии. (Удалось сфотографироваться с японцами). Заканчивается весь парад пьянкой… С 17 час офицеры разъезжаются — надо приготовиться к вечернему банкету. Повод — отъезд кап[итана] Негиси в Маньчжурию и откомандирование Иосихаси в Военное училище преподавателем…Банкет ничего интересного собой не представлял — пьянство и больше ничего…
РГВА.Ф. 33987. Оп. 3. Д. 453. Л. 1-36. Подлинник.
№ 2650 3 Март 1933 г.
КАРАХАН — СТАЛИНУ. КОПИЯ — МОЛОТОВУ
Приглашение Лиги Наций присоединиться к ее взглядам и согласовать наши действия в связи с дальневосточными событиями с членами Лиги Наций является наиболее откровенной и очевидной попыткой держав втянуть нас в дальневосточный конфликт, обострить наши отношения с Японией и вообще запутать и опутать нас своими решениями и политикой. Сила и успех нашей политики в связи с дальневосточными событиями были результатом той независимой политики строгого невмешательства в конфликт, которую мы заняли с первых дней японского наступления на Китай и с которой, несмотря на многочисленные попытки, никто нас сбить не смог. Нет ничего более опасного, как лишиться независимости и маневроспособности в политике, которыми мы обладали в полной мере и которые являются лучшим оружием нашим в борьбе со всякими провокациями, происходившими и могущими исходить из японских, китайских, американских и всяких иных источников. С этой точки зрения для меня совершенно очевидно, что мы должны отклонить предложения Лиги Наций о присоединении к ее взглядам и приглашение согласовывать свои действия с действиями членов Лиги Наций. Мы должны отказаться от этого приглашения Лиги Наций по тем же мотивам, по которым было решено накануне отъезда т. Литвинова в Женеву отказаться от участия в Комиссии 19-ти…
