Хакеры. Книга 2. Паутина - [33]

— Нет. И как раз это меня и беспокоит. Хочешь яблоко?

От яблока Ник отказался.

— А почему тебе самому не получить лису? Тогда тебе не будет страшно за то, что ты марионетка. Не предлагал поменяться этому… Илюмжинову?

— Нет. Потому что владельца лисы нельзя обмануть.

— Но ты же не обманывать его будешь.

— Любой обмен — это обман, — ответил Алексей. — Удачи тебе в поисках.

Алексей не стал даже покидать аэропорт — через пару часов у него был чартер обратно, а в Ростов он летал, только чтобы пообщаться с Ником.

Едва Ник вышел из аэропорта, он запросил у Исин информацию о своем недавнем соседе по полету. Сведения нашлись очень быстро.

Алексей в определенных кругах был известен как Мусорщик. Бывший руководитель российского отделения «Армады» — организации, торговавшей наемниками в любых сферах деятельности. Пару лет назад они считались крутыми, чуть ли не единственными в своей области, но сейчас у них появилось много конкурентов, и былая слава оказалась размытой.

Еще Мусорщик действительно был одним из совладельцев «Пути» — онлайновой игры, которую три года назад Ник уничтожил фактически по просьбе Синки. Исин нашла в сети сведения о том, что сразу после этого у «Армады» начались проблемы на Ближнем Востоке, и Мусорщику пришлось покинуть свой пост, однако он остался работать в «Армаде» в качестве консультанта.

Возле стоянки такси Ник увидел рекламный щит, возвещавший о том, что сегодня в «Эмбарго» состоится вечеринка, на которой будут играть какие-то именитые диджеи из Франции.

Таксист провез Ника через весь город и высадил на Левбердоне, рядом с клубом «Эмбарго». За поездку водитель взял тысячу рублей и настойчиво всучил Нику свою визитку, которая незамедлительно отправилась в мусорную урну.

Клуб «Эмбарго» занимал несколько гектаров левбердонской земли, объединяя под открытым небом аквапарк, открытый днем, танцпол, работающий ночью, и круглосуточный бар.

Половина двенадцатого. Уже стемнело, и вечеринка в самом разгаре. Басы, хаус, стробы, огонь, крики толпы и хриплый голос диджея, орущего что-то на французском, но с явным русским прононсом.

Пробравшись к стойке через пестро разодетую толпу клубных мальчиков и девочек, Ник подозвал бармена и сунул ему пятьсот рублей.

— Самого холодного пива, без сдачи.

Когда бармен поставил перед ним запотевший бокал, Ник сделал ему знак рукой.

Бармен приблизился.

— Корж когда играть будет? — спросил Ник.

— Никогда, — хмыкнул бармен. — Он с утра в Ейск укатил на корпоратив к олигархам, а в обед его уволили.

Поколебавшись, Ник спросил:

— Компания «Хохол пикчерз», знаешь про такую?

Бармен отрицательно покачал головой, но слишком быстрый взгляд на Ника, предшествовавший этому, выдал его.

— Я там посижу пока, — махнул Ник в сторону отдельно стоявших столиков. — Если вдруг кого встретишь, кто знает, маякни на меня.

И, небрежно бросив на стойку еще одну пятисотенную, направился к свободному столику неподалеку от бассейна.

Усевшись, достал коммуникатор, запросил у Исин сведения о Кирсане Илюмжинове.

Исин по запросу выдала краткую справку. Персонаж оказался как минимум необычным: президент Калмыкии и ФИДЕ, после странного сна выбросивший в море часы за сто килобаксов и лично встречавшийся с инопланетянами. И это были официальные сведения из подтвержденных источников.

Перечитав небольшой текст несколько раз и составив первое мнение, Ник запросил более детальную историю Кирсана. Любые упоминания о нем Исин изучала, сортировала, искала подтверждения или опровержения, снова сортировала, отсеивала мусор, который распространяли пиар-боты, и выдавала окончательный результат с вероятностью в 90–95 %.

Это фактически была история всей жизни Кирсана. Как учился, как служил, как женился, кто учил его играть в шахматы, во что он верил и куда смотрел.

Мнение изменилось. Кирсан оказался необычайно странным политиком, наверное, самым необычным в России. Он руководил бедной республикой, в которой вместо нефти и чернозема были только степи, но при этом, судя по отзывам, жители были куда более довольны своим руководителем, чем те, кто жил в богатых регионах.

Он играл в шахматы — неофициально — почти со всеми чемпионами мира и у некоторых даже выигрывал.

Он еще много чего делал — как политик, как отец, как человек.

С ним было связано много таинственных и странных историй, из которых наверняка можно было бы составить увлекательное чтиво.

Вот только во всем этом сетевом досье не было ни единого упоминания о лисах и других волшебных предметах.

Зачитавшись биографией Илюмжинова, Ник перестал смотреть вокруг и не обратил внимания, что за ним уже долгое время наблюдают. Коренастый лысый тип лет сорока, в красной клетчатой рубахе и с барсеткой под мышкой, стоял возле бара, посасывая через трубочку коктейль и рассматривая Ника. Затем выплюнул трубочку, залпом допил остатки коктейля и подошел к столику, за которым Ник возился с коммуникатором.

— Привет, — буркнул лысый, присаживаясь напротив. — За «Хохол пикчерз» ты интересовался?

— Мне владелец компании нужен, — сказал Ник, пряча коммуникатор.

— Йопт, я Хохол, — представился лысый, не протягивая руки. — Рассказывай.