Хафиз и султан - [25]

– Кто я такой? – переспросил Низам ад-Дин. – Я раис этого города, главный здесь.

– Не знаем никакого раиса, у нас свое начальство, – вызывающе сказал висакчи-баши, а двое других захохотали.

– Меня назначил хорезмшах, – сказал Низам ад-Дин. – Не думаю, что ему понравится ваше мародерство.

Упоминание хорезмшаха произвело впечатление.

– Мне седло нужно, – глухо сказал хорезмиец, – мое совсем развалилось, я всю Индию на нем проехал, а деньги завтра занесу – завтра нам жалованье выдадут.

– Отдашь в долг? – спросил Низам ад-Дин у шорника.

– Они всегда так поступают раис. Берут якобы в долг, а деньги не приносят, еще никому не заплатили. Закир, сосед мой, пошел к ним в лагерь требовать деньги за товары и не вернулся. Говорят, убили его там. Не дам в долг.

На щеках раиса заиграли желваки.

– Верни седло, – сказал он хорезмийцу.

Висакчи бросил седло на прилавок и плюнул на него.

– Ничего, – угрожающе сказал он, – мы еще посмотрим.

После этого хорезмийцы ушли.

– Спасибо, раис, – поблагодарил шорник. – Дай Бог тебе счастья и долгой жизни, выручил ты меня.

– Торгуй спокойно, – ответил Низам ад-Дин.

– А вы откуда взялись? – спросил Низам ад-Дин у своих провожатых. – Я же вас отпустил.

– На базар зашли, купить кое-чего, а тут смотрим, ты стоишь, драку затеваешь.

– Какое совпадение, – удивился Низам ад-Дин и, обращаясь к Али, спросил: – А ты куда бегал, испугался что ли?

Али извлек из рукавов два кинжала и показал ему.

– Вот это да, – изумился раис, – ты посмотри, какой смышленый малый! Вот тебе и ученый. Пожалуй, попрошу Шамс ад-Дина, чтобы он тебя отпустил ко мне. Будешь у меня работать?

Али замялся.

Низам ад-Дин был ему симпатичен, да и работать с бумагами ему порядком надоело. Но он сразу сообразил, что на службе в канцелярии Шамс ад-Дина у него есть возможность бывать в его доме, что многократно увеличивает шансы увидеть девушку.

– Нет, не смогу, – заявил он.

– Почему? – удивился Низам ад-Дин.

– Я привожу в порядок налоговую отчетность. Вазир султана все время требует новые данные, проверку устроил. Шамс ад-Дин рассчитывает на меня.

– Сколько он тебе платит?

– Спросите лучше у него, я не могу сказать.

– Я дам тебе в два раза больше.

– Дело не в деньгах. Извините.

– Нет, вы слышали, – изумился Низам ад-Дин, – в первый раз встречаю человека, который заявляет, что дело не в деньгах. А в чем же, друг? Все в этом мире крутится вокруг денег.

– Я многим обязан Шамс ад-Дину. Я учился в медресе, построенном на его деньги, он рекомендовал меня в суд, а затем, когда я остался без работы, взял меня к себе. Как я могу уйти от него, я в долгу перед ним.

– Молодец, – сказал Низам ад-Дин и хлопнул Али по плечу. – На тебя можно положиться. Поэтому я все равно заберу тебя у дяди, вот увидишь. Приведешь в порядок отчетность, потом заберу. Ну что тебе киснуть в канцелярии? Ладно, иди, верни кинжалы, к счастью они не понадобились. Впрочем, постой, я дарю их тебе. Время сейчас смутное, оружие может понадобиться в любую минуту. Где ты их взял?

– Там, – показал Али.

Раис подозвал оружейника и, узнав цену, заметил, – однако ты схватил самые дорогие.

После этого он заплатил за оружие.

Это мой тебе подарок, – повторил раис. – И запомни – порядочность и верность в этой жизни встречаются крайне редко, они должны вознаграждаться.

– Оба? – спросил Али, разглядывая кинжалы.

– У тебя же две руки.

– Две, – подтвердил Али.

– Пусть обе разят без промаха, – благословил его Низам ад-Дин.

– Вообще то я факих. Человек мирный.

– Поэтому ты побежал за оружием?

– Но вы же сами сказали: будешь меня охранять.

– А ты все так буквально воспринимаешь?

– Большей частью, я же юрист, буквоед.

Кинжалы были разные: один прямой, обоюдоострый, с рукояткой из маральего рога, с устрашающим кровостоком. Второй изогнутый, с широким односторонним лезвием. К нему полагались два крохотных кинжальчика, для выкалывания глаз и перерезания шейных вен и артерий, которые выглядывали из потайных карманчиков на кожаных ножнах. Али поблагодарил раиса и спрятал оружие под одеждой.

Крепость Бджни.

После бракосочетания султан отправился во второй набег на Грузию. Однако прежде чем начать поход на Тифлис, Джалал ад-Дин встретился с Аваком, сыном командующего грузинскими войсками Иванэ Махаргдзели. Встреча произошла в крепости Бджни. В беседе султан сказал Аваку: «Я не пришел грабить Грузию, а пришел с миром. Но вы почему-то быстро вооружились и настроились против меня, и мира не стало. Ты один из главных вазиров грузинского двора. Послушай, что я скажу. Я сын великого владыки. Но судьба отвернулась от дома хорезмшахов. Везде я был побежден Чингиз-ханом. Я оставил свою страну и сейчас собираю силы для борьбы с ним. Я слышал о мощи вашей страны, о смелости грузин. А сейчас я хочу, чтобы мы соединились и вместе боролись против врага. Я слышал, что ваш царь – женщина. Сделайте меня ее мужем и царем над вами, и мы вместе будем побеждать врага. Если вы так не поступите, то ваше государство будет разгромлено, а если даже я уйду, то татары уже здесь. Вы не сможете им противостоять и не имеете сил для борьбы с ними. Пошли гонца к царице, и сообщи ей о моем предложении, ибо я не хочу разгрома грузин».