Хаджи - [23]

Влияние немцев достигло вершины перед и во время Первой мировой войны, в которой они были союзниками турок. Комплекс Августы-Виктории они сделали своей штаб-квартирой, и город был наводнен немецкими военными и инженерами, прибывшими строить турецкую оборону.

В течение нескольких поколений предки графа Людвига фон Бокмана, продолжая традиционное германское присутствие, посылали младших сыновей в Иерусалим. Молодой Густав Бокман, офицер-подводник, остался в живых в Первой мировой войне, а после нее взял на себя семейные дела в Иерусалиме. Он поселился на вилле с садом, одном из самых красивых домов в немецкой колонии. В середине 1920-х гг. германская разведка вышла на Бокмана, чтобы создать небольшое подразделение для прикрытия шпионажа за британским мандатом и координации с прогерманскими элементами в соседних арабских странах. Используя в качестве прикрытия разного рода импортно-экспортные компании и Немецкий банк, Бокман показал себя знатоком в этом деле. Внешне Бокман выглядел респектабельным бизнесменом и опорой религиозной общины храмовников.

Когда в начале 1930-х Адольф Гитлер захватил власть, Бокман с легкостью примкнул к нацистам. В первый же год воцарения Гитлера стало ясно, что в Германии идет полным ходом тотальное притеснение евреев. К 1934–1935 гг. тысячи евреев оставили родину. И многие направились в Палестину.

Новая волна иммиграции вызвала яростную реакцию со стороны арабов, которыми снова верховодил иерусалимский муфтий. Хаджи Амин аль-Хуссейни, осужденный за устройство погромов и резни в 1929 г., был выпущен на свободу и новое десятилетие встретил восходящей звездой исламского мира. Организовав в Иерусалиме показную мусульманскую конференцию, он съездил в Индию, Иран и Афганистан, повсюду проповедуя ненависть к евреям.

Раз англичане проявили к нему деликатность, то муфтий теперь стал открыто их поносить. И находил поддержку везде, где были сильны антибританские настроения.

По всему арабскому миру вожди быстро подхватывали разраставшийся хор антисионистской и антибританской черни. В пределах Палестины почти каждая кафедра почти в любой мечети заняла антиеврейскую позицию.

Все это было музыкой для ушей Густава Бокмана. Все, что против евреев, было теперь частью нового порядка нацистской Германии. Все, что могло создать проблемы для англичан, соответствовало германским амбициям. Бокман аккуратно подружился с муфтием и обхаживал его как друга, борющегося с общим врагом.

Для муфтия главным источником денег был контроль над Канцелярией Вакф[5], распоряжавшейся религиозными фондами. Ни одна новая мечеть не носила имя муфтия на своем краеугольном камне, но казна Вакф становилась худосочной из-за незаконных закупок оружия и трат на личную роскошь. Коалиция «умеренных» арабских семей выступила против муфтия и потребовала отчета о расходах. Хаджи Амину аль-Хуссейни становилось ясно, что нужен банкир и союзник со стороны, снабжающий оружием. Его должна была дать немецкая колония в Иерусалиме.

В конце 1935 г. Густава Бокмана вызвали на тайное совещание в Берлине, чтобы помочь определить позицию Германии в арабском мире и сформулировать долговременные планы по подрыву стран, находившихся под британским и французским контролем. Бокман отбыл из Палестины, выдвигая возвышающуюся в мусульманском мире фигуру Великого муфтия Иерусалима. Из Берлина он вернулся с торжеством. Вилла муфтия находилась на северной дороге из города по направлению к Рамалле. Бокман был сухим немцем; редкую улыбку на его лице трудно было вызвать. И все же она там была, когда его, оглядывающего сад, препроводили на великолепную веранду муфтия. Они обменялись любезностями и принялись за отчет.

— Ваше преосвященство, — начал Бокман, — встреча имела выдающийся успех. Присутствовал сам фюрер. Мне было дано неограниченное время для беседы с ним.

Хаджи Амин любезно кивнул.

— Теперь мы понимаем, — продолжал Бокман, — что у Германии хорошая поддержка во всем арабском мире. У нас друзья с отличным положением в Дамаске и Багдаде, мы проложили дорожки и в египетский офицерский корпус.

«Симпатии к нацистам — дело хорошее, — подумал хаджи Амин, — но любой другой прогерманский араб может стать моим потенциальным соперником».

Он продолжал слушать, почти не делая замечаний.

— Позвольте заверить вас, что ни один арабский лидер не улавливает с такой внимательностью творческую фантазию Гитлера, как вы. Он в высшей степени под впечатлением вашей непрерывной войны с евреями. Он также ясно понимает вашу уникальную ценность как мусульманского религиозного лидера.

— Не могли бы вы быть более конкретным относительно намерений Германии в данной конкретной ситуации? — спросил муфтий.

Бокман прокашлялся для длинной тирады.

— Нацисты у власти лишь несколько кратких лет, но результаты поразительны. В стране новый дух, чувство национального единства сменило унижение мировой войны. В следующие несколько лет Гитлер наверняка объединит немецкие меньшинства в Европе… в Австрии… Польше… Чехословакии. Все немцы будут под одним нацистским знаменем. Есть весьма сильное ощущение, что французы и англичане… как бы вам сказать… слишком скромны, слишком упадочны, чтобы остановить немецкое продвижение на европейском континенте. В пределах десятилетия наверняка установится германское присутствие на Ближнем Востоке.