Хадават - [17]

– Далеко собрался? – сказал тихий вкрадчивый голос у него за спиной, и на плечо легла чья-то рука.

Сашка закричал, рванувшись всем телом. Но его схватили сильные руки, зажали рот и скрутили так, что он мог только трепыхаться.

– Ты почему дверь не закрыл, остолоп! – прорычал голос кому-то невидимому.

– Так я это… – промямлили в ответ.

– Это! – передразнил его. – А ты перестань ногами дрыгать, не то я их тебе выдерну, – прошипели Сашке на ухо, но он продолжал биться, дрыгаться, пытаясь вырваться. – Все, ты меня достал, щенок!

– Постой, Звяга. – Из-за перевернутого стеллажа к ним вышел еще один человек, высокий, худощавый, затянутый в кожу. – Зачем так грубо? Отпусти его, он пообещает нам не орать и не дергаться, правда? – Он в упор посмотрел на Сашку. Сашка поймал его взгляд, и дергаться ему расхотелось. – Вот видишь, Звяга, дети, они ласку любят, ну отпусти его.

Цепкие руки разжались, освобождая Сашку. Тот невольно отшатнулся, отскочив на пару шагов в сторону. Звяга оказался здоровенным детиной, к тому же далеко не красавцем. Короткая стрижка, грубые черты лица, высокие скулы и массивная нижняя челюсть, выпиравшая чуть вперед, маленькие злые глаза, переломанный боксерский нос, огромные руки, свисавшие вдоль торса.

– Га-ам! – Он клацнул зубами в сторону Сашки. Тот вздрогнул. Здоровяк захохотал: – Смотри, щенок, дернешься, я тебе башку отгрызу.

– Это он шутит, не бойся, мальчик, он добрый. – Кожаный спокойно посмотрел на Сашку, поднял валявшийся стул и сел, закинув ногу за ногу. Звяга стал рядом с Сашкой, а третий (тот, который мямлил) быстро закрывал дверь, исправляя свою оплошность.

– Ты кто?

– Я? Я Сашка, – выдавил он.

– Отлично, Сашка! Что это у тебя? – Он указал на сверток.

– Это, это… – Сашка не знал, что ответить.

Здоровяк шагнул ближе и резко выдернул сверток из Сашкиных рук. Сорвал обертку (мать еще и в газетку завернула) и тупо уставился на перчатку.

– Дерьмо, – провозгласил он, бросая ее сидящему на стуле. Кожаный, судя по всему, разделял его мнение по поводу перчатки, его взгляд нехотя скользнул по ней, и перчатка отправилась ему за спину, на стол.

– Реконструкторы, блин, – процедил он. – Ну и зачем ты здесь, Сашка? – Голос звучал сухо и неприятно, будто стекло резал.

– Я книги пришел почитать. – Сашка, поняв, что его не будут в данный момент рвать на куски, немного успокоился, хотя неприятный холодок страха, обосновавшийся в груди, уходить не спешил.

– Тоже, блин, библиотеку нашел, – хмыкнул Звяга.

– И давно ты знаешь Всевида? – вкрадчиво спросил кожаный.

– Вчера познакомились.

– Значит, книги пришел почитать?

– Ну да, а вы что, книг не читаете?

Кожаный расхохотался, откинувшись на спинку стула.

– Забавный парень, а ты мне нравишься, вон и дрожать уже перестал. Некоторые как Звягу увидят, так сразу в штаны наделают, а ты ничего, держишься, хотя-а… Звяга, ты не слышишь запашок? – Он снова рассмеялся. – Ладно, шучу, шучу. – Кислый, ну что там! – нетерпеливо спросил он у третьего, который возился около стены, за столом.

– Да не получается, черт, тут замок, так его… падла…

– Ты давай не вякай, а дело делай, хоть зубами грызи.

– Зубами, зубами, – еле слышно прошипел тот.

– А теперь, мальчик, отвечай честно и правдиво: зачем ты пришел к Всевиду? Тебя кто-то прислал?

– Я же говорю…

– Цы-ы-ы! – протянул он, подняв предупреждающе палец. – Не надо повторять мне то, что я уже слышал. Мне нужны честные ответы, а иначе я отдам тебя Звяге, а он, знаешь ли, действительно может выдернуть тебе ноги.

– Но я не вру, это же книжный магазин. – Сашка не понимал, почему ему не верят. Он собирался сказать что-нибудь очень убедительное, задрал повыше подбородок и замер как столб. Потому что сзади его собеседника медленно вставал Всевид.

– Ах ты ж, японский городовой! – Звяга, отшвырнув Сашку в сторону, бросился вперед.

Кожаный, видимо поняв, что происходит, съежился и кубарем скатился со стула. Звяга с громким ревом бросился на Всевида, но тут произошло нечто непонятное. Огромный детина споткнулся, будто налетел на что-то, нелепо подпрыгнул и отлетел в сторону, почти к самой двери, где и рухнул, словно мешок с песком. Кожаный быстро вскочил на ноги и застыл напротив Всевида, растопырив руки, в одной из которых блеснул нож. Третий, тот самый Кислый, увидев, что происходит, громко выругался и бросился к двери.

– У, курва! – процедил кожаный. – Очухался, значит.

Всевид молча смотрел на него. И тут кожаный прыгнул. Сашка, затаив дыхание, стоял, боясь пошевелиться. Вдруг что-то полыхнуло, раздался жуткий вопль, кожаный брякнулся об пол и скрючился, поджимая ноги. Он несколько раз дернулся и затих. Всевид, пошатываясь, шагнул к Сашке. Тот инстинктивно вжал голову в плечи.

– Не бойся меня, мальчик, – тихо проговорил он, – нам нужно уходить, помоги мне.

Сашка подскочил и подставил плечо.

– Да нет, – сказал Всевид, – на ногах-то я удержусь. Видишь ту дверцу? – Он мотнул головой в сторону сейфа, который безуспешно пытался открыть Кислый. – Подойди к ней, скажи громко: «Восток!»

Сашка сказал.

– Хорошо, теперь кнопки с цифрами: 6790975343001 – нажал?

– Да.

Где-то в глубине стены что-то щелкнуло, и дверца открылась. Сашка заглянул внутрь. Там, на одной-единственной полке лежала книга в кожаном переплете.