Гвардия тревоги - [56]
— Ну и пусть отдохнет!! — Дима вдруг понял, что Берт, непонятный, усталый, прикованный к своему креслу в перекрестье неведомых лучей, с его пальцами-цветами, отчего-то очень близок и дорог ему — я толком не знаю, что он там у вас делает, но это — все равно. Если у нас не могут, то есть же всякие программы лечения за границей, клиники в Швейцарии, ну я не знаю, что еще…
— Это огромные деньги, — заметил Кирилл.
— Ну и что! Всегда можно что-то придумать! — горячо сказал Дима. — Да что тогда вся эта ваша гвардия, если вы не можете… куда уж тревожнее, чем человек умирает!..
— Берт запретил всем, — сморщившись, как если бы у него болел зуб, сказал Кирилл. — Он хочет уйти, ты можешь понять?! Ася Новицкая, сестра Маши, может быть, и могла бы… но… Берт говорит, чтобы мы не обращали внимания, и все это ерунда, и от одного человека ничего не зависит. Что обязательно будет кто-то другой. И даже если сейчас все то, что он сделал, пропадет, тоже ничего страшного, потому что мы — для будущего…
— Да плевать на будущее! — закричал Дима. — Есть сейчас и сегодня. Он сказал, а вы — послушались, да?! Да ты понимаешь, что только вот эти его дурацкие игры — те, в которые я играл, — они же бешеных денег стоят, если правильно найти, кому их продать!
— Правда? — заинтересованно спросил Кирилл. — А кому? Ты знаешь?
— Тем корпорациям, которые их производят! — твердо ответил Дима. — Я попытаюсь узнать. Здесь через Интернет, и когда буду в Москве… Мне нужны диски с этими играми, но такие, чтобы их нельзя было скопировать…
— Сделаем, — тут же откликнулся Кирилл. И добавил, глядя куда-то через забор. — Ты не думай… мы его не послушались… мы тоже пытаемся… но мы просто не знаем, как…
— Я попробую узнать, — повторил Дима. — А скажи… в чем я или кто-то другой должен заменить Роберта?
— Берт — гений, — равнодушно сказал Кирилл и той же веткой, какой Дима писал решение системы уравнений, нарисовал на снегу солнце с лучами. — Он сделал одну вещь, которой нигде нет. За нее, я думаю, и «Майкрософт» удавился бы. Но он ее никому не продаст, потому что это, кажется, и невозможно. Она как бы компьютерная и как бы нет…
— Что за чушь? — раздраженно спросил Дима. Он изнемогал. Это чувство за последнее время сделалось для него почти привычным. — Как это — нигде нет? Как это — компьютерная и не компьютерная? И вообще, время одиночек, делающих свои открытия на коленке, — процитировал он Михаила Дмитриевича, — давно прошло!
Кирилл, по всей видимости, цитатой не впечатлился.
— Вот ты спрашивал про движения, а я пытался тебе объяснить, — сказал он. — Это то же самое, если рассудить. Смотри. Любая граница условна. Между людьми. Между животными. Между вещами. Между людьми и вещами. Если две металлические пластинки плотно прижать, они срастутся — помнишь, по физике в шестом классе проходили? Если люди долго вместе живут, они друг друга без слов понимают. Или человек и собака. Вот Маша Новицкая с лошадьми, так она и человеческие мысли неплохо читает. Весь мир — одно. Ну так это и значит, что можно куда хочешь переходить, кем хочешь становиться… Если уметь, конечно. Мудрецы всех времен и народов умели, а прочие называли чудом…
Дима смотрел устало. Хотелось спросить у Кирилла что-нибудь в духе папы или бабушки. Например: «Кстати, Кирилл, а ты Пелевина читал?»
(Пелевина очень ценил Михаил Дмитриевич. Дима и Александра Сергеевна, заинтересовавшись, попробовали его читать, но у обоих не пошло. «Какой-то он поверхностный. По большому счету», — сформулировала бабушка. Внук не очень понял, но на интуитивном уровне согласился с ее оценкой.)
— Кирилл, ну при чем тут мудрецы? К больному Роберту и 8 «А» классу?
— При том. Мудрецы лет по сорок учились это единство ощущать, а потом переносились куда-то, или по воде ходили, или с синицами разговаривали. Но океан там, или воздух, или синица — это все-таки сильно другое, если с человеком сравнить. А компьютер — он намного проще, чем даже самый простой микроб. К тому же его сам человек и придумал, там все по его мозгам построено. Вот Берт и сделал такую штуку, которая позволяет убрать границу.
— Что? — Дима выпрямился. — Какую границу?
— Ты еще не понял? — в голосе Кирилла Диме послышался упрек. Как так: математическую олимпиаду выиграл, а таких простых вещей не понимает?
— Границ на самом деле нет. Нам кажется. Человек и его вещь — это сравнительно просто. Вот Берт и нашел способ преодолеть границу между компьютером и человеческим мозгом. И сделал это…
Несколько секунд Дима молчал. Потом шепотом спросил у Кирилла:
— Ты… это серьезно?
— Совершенно серьезно, — подтвердил Кирилл Савенко. — Мы все этим пользуемся.
Дима закрыл глаза, сполз спиной по забору и сел на снег. Сжал и разжал кулак. С ладони медленно улыбался невидимый Будда. Снежинки падали в сгущающихся сумерках и звучала тихая музыка. «Это музыка снега, — подумал Дима. — Как запах звезд у Маши Новицкой. Все — одно. Границ — нет…»
Глава 12
Воздушные колечки с творожной начинкой
Борька смотрел боевик. На экране все взрывалось и рушилось и какие-то люди с лицами-кирпичами палили от бедра из толстых, как сардельки, базук. Тимке такие фильмы нравились. Они бодрили.
Повесть Екатерины Мурашовой «Класс коррекции» сильно выделяется в общем потоке современной отечественной подростковой литературы. Тема детей — отбросов общества, зачастую умственно неполноценных, инвалидов, социально запущенных, слишком неудобна и некрасива, трудно решиться говорить об этом. Но у автора получается жизнелюбивое, оптимистическое произведение там, где, кажется, ни о каком оптимизме и речи быть не может.Мурашова не развлекает читателя, не заигрывает с ним. Она призывает читающего подростка к совместной душевной и нравственной работе, помогает через соучастие, сочувствие героям книги осознать себя как человека, личность, гражданина.
Это история об отважном русском купце-путешественнике XV века Афанасии Никитине и его путешествии в Индию.
Эта повесть — о столкновении интересов двух подростковых компаний — благополучных питерских гимназистов и пригородных беспризорников. Время действия — 90-е годы XX века. И хотя воссозданная в повести жизнь прагматична, а порой и жестока, в ней нет безысходности, а есть место и родительской любви, и заботе о слабых и привязанности к ним, и чистейшей влюблённости, жертвенности и благородству. Читаешь повесть, глядишь на героев, и как короста слезает, а под ней оказывается живая, «маленькая пушистая душа».
Новый роман от автора бестселлеров «Волкодав», «Валькирия», «Кудеяр», «Те же и Скунс» Марии Семёновой и обладателя премии «Заветная мечта» Екатерины Мурашовой!Под воздействием могущественной, непреодолимой силы Кольский полуостров неожиданно становится точкой притяжения для совершенно различных людей. Повинуясь внезапному импульсу, сюда устремляется группа физиков из Питера, европейцы-уфологи, прослышавшие о загадочных явлениях в северных широтах, гринписовцы, обеспокоенные экологической ситуацией в этом районе, и другие, зачастую довольно странные личности.
Мир меняется вместе с главными своими координатами – материальным и медийным пространством. Неизменной остается только человеческая природа.Семейный психолог Екатерина Мурашова вот уже более двадцати лет ведет прием в обычной районной поликлинике Санкт-Петербурга. В этой книге она продолжает делиться непридуманными историями из своей практики. Проблемы, с которыми к ней приходят люди, выглядят порой нерешаемыми. Чтобы им помочь, надо разобраться в целом калейдоскопе обстоятельств самого разного свойства.И очень часто ей на помощь приходит, помимо профессионального, ее собственный человеческий опыт.
«Створка ворот пронзительно скрипнула, словно обидевшись на что-то, но осталась неподвижной. Изюмка вздрогнул, оглянулся по сторонам, а потом снова всем телом налег на нее. Створка чуть подалась назад, и в образовавшейся щели тусклой синевой блеснул бок огромного висячего замка. Изюмка вздохнул и опустился на четвереньки…».
Среди рассказов Сабо несколько особняком стоит автобиографическая зарисовка «Мое первое сражение», в юмористических тонах изображающая первый литературный опыт автора. Однако за насмешливыми выпадами в адрес десятилетнего сочинителя отчетливо проглядывает творческое кредо зрелого писателя, выстрадавшего свои принципы долгими годами литературного труда.
Литература знает немало случаев, когда книги о войне являлись одновременно и автобиографическими. Особенно много таких книг появляется в переломные эпохи истории, в периоды великих революций и небывалых военных столкновений, когда писатели вместе со всем народом берутся за оружие и идут сражаться за правое дело. Свинцовые вихри, грохот орудий, смертельная опасность входят в жизнь человека, как в другие времена школа, женитьба, мирная работа, и становятся частью биографии.Великая Отечественная война стала частью биографии и писателя Владимира Саксонова.
Перед вами давно обещанная – вторая – книга из трёхтомника под названием «Сто и одна сказка». Евгений Клюев ещё никогда не собирал в одном издании столько сказок сразу. Тем из вас, кто уже странствовал от мыльного пузыря до фантика в компании этого любимого детьми и взрослыми автора, предстоит совершить новое путешествие: от клубка до праздничного марша. В этот раз на пути вас ждут соловей без слуха, майский жук, который изобрёл улыбку, каменный лев, дракон с китайского халата, маленький голубчик и несколько десятков других столь же странных, но неизменно милых существ, причём с некоторыми из них вам предстоит встретиться впервые.Счастливого путешествия – и пусть оно будет долгим, несмотря на то, что не за горами уже и третье путешествие: от шнурков до сердечка!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предлагаем вашему вниманию две истории про девочку Веру и обезьянку Анфису, известного детского писателя Эдуарда Успенского.Иллюстратор Геннадий Соколов.
Введите сюда краткую аннотацию.
Света открыта миру и не ждет от людей плохого, пусть они порой занимаются странными вещами и их бывает трудно понять. Катя непроницаема и ни на кого не похожа, она словно из другого мира и притягательна для Светы именно своей инаковостью. Ее хочется защищать, помогать ей и быть настоящим другом. И Света без колебаний ступает на дорожку в чужой мир, но ее безоглядную доверчивость встречают там враждебно и страшно. И дело вовсе не в том, что колдовской камень-шаролунник, попавший Кате в руки, все знает про человека… Повесть «Изо» заняла в 2018 году первое место на «Книгуру» – крупнейшем конкурсе детской и подростковой литературы на русском языке, где победителя выбирают сами читатели.
Одиночная кругосветка – давняя мечта Якоба Беккера. Ну и что, что ему тринадцать! Смогла же Лаура Деккер в свои шестнадцать. И он сможет, надо только научиться ходить под парусом. Записаться в секцию легко. А вот заниматься… Оказывается яхтсмены не сразу выходят в открытое море, сначала надо запомнить кучу правил. Да ещё постоянно меняются тренеры, попробуй тут научись. А если у тебя к тому же проблемы с общением, или проблемы с устной речью, или то и другое вместе – дело еще усложняется…
У Павла и Гуль были бабушка, мама и чудесный старый дом свидетель истории их семьи. Но все меняется в одночасье: бабушка умирает, мама исчезает, а дети оказываются в детском приюте. В новом романе для подростков Дина Сабитова, лауреат премии «Заветная мечта» за повесть «Цирк в шкатулке», говорит о настоящих ценностях: только семья и дом в современном мире, как и сто лет назад, могут дать защиту всем людям, но в первую очередь тем, кто еще не вырос. И чувство сиротства, одиночества может настичь не только детей, оставшихся без родителей, но любого из нас, кто лишен поддержки близких людей и родных стен.
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории – разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Нина Дашевская – лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.