Гвардейские залпы - [10]
- А с Комаровым вы не познакомились? - осенило меня. - Сейчас я вам его пришлю.
И в городке, разыскав Комарова, я послал его к воротам.
- Да кто там мог прийти? - недоумевал Иван.
- Иди! Там увидишь... Девушка. Иван заинтересованно вспыхнул.
- А чего ты злой такой?
- Неважно.
Иван пошел, а я все еще испытывал неловкость. Всегда приятно, когда тебя благодарят за хорошие дела, но... чего греха таить, - мы мало помогали Жене.
...Полк только начал формироваться. Точнее два его дивизиона. Третьим в часть вливался прибывающий с фронта 7-й отдельный гвардейский минометный дивизион. В нашей батарее не было еще ни командира, ни политрука. Только начали прибывать люди. Их сразу же распределяли по подразделениям. Кого пограмотнее, посмекалистее - ко мне, во взвод управления. Более степенных и старших годами - в огневой взвод.
Почти сразу подобрал я командира отделения разведки - своего ближайшего помощника Василия Рымаря. Родом он оказался с Урала. Уже отслужил в армии год. Внешне неприметный, среднего роста, худенький, востроносый. Но, побеседовав с ним, я убедился, что это серьезный, вдумчивый парень. Заметил я, что и солдаты, с которыми он к нам прибыл, очень к нему прислушивались. И, несмотря на то, что выглядел щупловатым, он неплохо работал на турнике.
Мы с ним сразу принялись обсуждать, каких же людей следует подбирать во взвод управления.
В разведку захочется почти каждому, а надо отобрать наиболее подходящих. А какие наиболее подходящие? Очевидно, смелые и решительные, в первую очередь. Чтобы не смалодушничали, не струсили в трудный момент. Сильные и выносливые. Тоже очень важное требование. Может так статься, что и врукопашную придется схватываться, да и на ногах все время разведчики, с оружием в руках, с тяжелыми приборами и аппаратами за спиной. Грамотные обязательно. Разведчик все время работает с картой, с журналами и другими документами разведки. Со сложными приборами: стереотрубою, бусолью, компасом, биноклем. Вообще разведчики должны быть во всех отношениях активными людьми, желательно комсомольцами.
Таково было наше с Рымарем твердое мнение. Прибыло первое пополнение. Я долго ходил среди томившихся в ожидании людей, заговаривал, то с одним, то с другим. Наконец отвел в сторону одного паренька. Едва заговорил с ним о разведке, он так и вспыхнул, доверчивые карие глаза на открытом, смуглом лице загорелись. "Да, конечно, он очень хочет в разведку, мечтал об этом".
- Как фамилия, откуда?
- Виктор Ефанов, из Москвы.
- Ого! Значит, земляки. Пошли поговорим. Мой помощник тоже отобрал одного новобранца с Урала, Петю Шилова. Когда мы уже уходили, подбежал еще один новобранец.
- Товарищ лейтенант, вы разведчиков набираете, запишите меня - Федотов Николай.
Мы взглянули на него. В распахе ворота виднелась тельняшка, да и вообще он показался на вид каким-то разболтанным.
- Нет, не нужно.
- Товарищ лейтенант!..
Вскоре в полк прибыли радисты. Мы и тут не прозевали. Я сразу высмотрел чернобрового юношу с очень правильными, располагающими к себе чертами лица. Худой, высокий, в короткой не по росту гимнастерке, он был заметен среди остальных радистов. И хотя юноша этот мне понравился сразу, я все-таки и его спросил, хочет ли он в разведку.
- Хочу, товарищ лейтенант, - ответил он коротко. Я тут же узнал, что Юрий Черепанов - москвич, окончил десятилетку, очень любит рисовать. Это мне было на руку. Документация, разведывательные схемы панорамы местности требовали художественного исполнения. Вместе с Черепановым мы взяли во взвод еще трех положенных по штату радистов.
За несколько дней взвод был укомплектован. Вечером я сидел в маленькой комнатке, служившей канцелярией батареи, и в который уже раз просматривал список своего подразделения, когда вошли два командира. Они отрекомендовались:
- Лейтенант Васильев.
- Политрук Чепок.
Командир и политрук батареи прибыли.
Васильев - широкоплечий, плотный. Русые, гладко зачесанные волосы. Правильные черты лица. Хитроватый взгляд веселых серых глаз. Чепок долговязый, с впалой грудью и длинной шеей. Заметно, что близорукий. Знакомясь, характерно прищуривался.
Обоим им было лет по тридцать с чем-нибудь.
Мне они понравились, несмотря на несколько мешковато сидевшее обмундирование. Это же понятно - прибыли из резерва и только что переоделись в военную форму. Главное, что знакомясь, они разговаривали очень просто, без всякой заносчивости. Подкупала в командире и политруке батареи спокойная уверенность в себе. Такие и с тебя спросят в полной мере, но уж когда понадобится, то и поддержат. До войны Васильев преподавал литературу, Чепок историю.
Еще больше они понравились Жене Богаченко. Он без устали говорил о прибывших командире и политруке.
- Оба - учителя. Как ты думаешь, это ничего, что они не кадровые?
Себя Женя, видимо, считал кадровым.
- А Васильев заботливый. Сразу спросил меня: трудно ли работать с подчиненными. "Не робей, воробей", - сказал.
- Ты и есть воробей.
Но Женя с каждым днем чувствовал себя все увереннее. Его даже не задело это сравнение с несолидной птичкой.
- А политрук Чепок, видимо, очень добродушный. Улыбается все время, со всеми за руку здоровается. Чего он такой худой? Не больной? Как ты думаешь?
«Периодическая таблица феминизма» повествует о ключевых фигурах движения, от Мэри Уолстонкрафт до Кейтлин Моран, Симоны де Бовуар и Опры Уинфри. Сто тридцать содержательных, увлекательных и вдохновляющих биографических очерков позволят по-новому взглянуть на прославленных феминисток и обрести новых героинь. Текст рассказывает о том, за что боролись и продолжают бороться феминистки по всему миру, а форма периодической таблицы наглядно показывает, как связаны друге другом идеи фем-активисток разных эпох и стран.
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
Татьяна Александровна Богданович (1872–1942), рано лишившись матери, выросла в семье Анненских, под опекой беззаветно любящей тети — Александры Никитичны, детской писательницы, переводчицы, и дяди — Николая Федоровича, крупнейшего статистика, публициста и выдающегося общественного деятеля. Вторым ее дядей был Иннокентий Федорович Анненский, один из самых замечательных поэтов «Серебряного века». Еще был «содядюшка» — так называл себя Владимир Галактионович Короленко, близкий друг семьи. Татьяна Александровна училась на историческом отделении Высших женских Бестужевских курсов в Петербурге.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.